Странно видеть, что посещение Аушвица рекламируется как часть однодневной поездки перед визитом на другую местную достопримечательность - соляные шахты, и еще более странно видеть светящиеся вывески H&M и Planet Cinema, подъезжая к бывшему концентрационному лагерю в Польше.
Место, где под руководством SS погибли, по меньшей мере, миллион человек, кажется таким ужасающим, что легко забыть, что вокруг него кипит жизнь. Наиболее известный лагерь нацистов расположен на окраине процветающего города - они выбрали место с железнодорожными линиями, по которым можно было привозить жертв из разных стран Европы.
Холокост постепенно уходит из памяти живущих – прямиком в книги по истории, и время, видимо, притупляет реалии газовых камер. Некоторые посетители сразу после созерцания лагеря, над которым они роняют пару слезинок, переходят к любованию гномами, вырезанными из каменной соли.
На этой неделе около 300 человек, которые пережили кошмар Освенцима, собрались на этом месте, превратившемся в музей, чтобы вспомнить мертвых и свое собственное освобождение. Но их число сокращается - 10 лет назад приехали 1,500 человек - и самым молодым, в основном, 80-90 лет. Поэтому музеи и педагоги неохотно начинают планировать будущее без рассказов очевидцев, не зная, как сохранить атмосферу и воспитательную роль этого места теперь, когда его описывают как «легендарную достопримечательность, приманку для туристов» и гости делают селфи там, где погибли сотни тысяч людей.
Сотрудники музея Аушвиц, чья изнурительная работа заключается в надзоре за свидетельством массового убийства, настаивают, что их не волнует конкуренция с соляными скульптурами по соседству. «Причина, по которой люди решили приехать сюда, точно для нас не самое главное», - говорит директор музея Петр Цывиньский. Он хочет, чтобы посетители, погоревав по умершим в Освенциме, задались вопросом: что они могут сделать, чтобы остановить кошмары современности. «Это не просто грустный взгляд на историю… Эмпатия - очень благородное чувство, но ее недостаточно». Он посвятил несколько последних лет созданию фонда пожертвований, куда уже было вложено €120 млн. На эти деньги музей будет работать, не беспокоясь о политических неурядицах или необходимости обхаживать доноров.
Его команда разработала новую выставку в главных казармах Аушвица, что было очень сложно сделать в том месте, где старые экспонаты стоят нетронутыми с тех пор, как они были созданы выжившими узниками более половины столетия назад. Едва ваша нога ступает под входной знак Arbeit Macht Frei («Работа освободит вас»), как вы переноситесь в их воспоминания об аде на земле.
Семьдесят лет назад командиры лагеря, испугавшись быстрого продвижения советской армии, отказались от своих планов по уничтожению Освенцима, в результате чего десятки бараков остались нетронутыми, и лишь покореженные газовые камеры были наполовину разрушены динамитом.
Они бросили 60,000 заключенных на марш смерти, который длился не одну неделю, почти четверть из них погибла. Но поспешная эвакуация оставила будущим поколениям физические останки лагеря, о которых даже страшно думать, некоторые омерзительные свидетельства, в том числе две тонны волос, собранные у жертв и предназначенные для продажи текстильной промышленности, десятки тысяч обуви от последней группы убитых в газовых камерах, и фотоальбом его сотрудников.
Нескольким тысячам больных и истощенных заключенных было разрешено остаться в лагере, в том числе итальянскому писателю Примо Леви и отцу Анны Франк, Отто. Те, кого вернула к жизни советская армия и те, кто пережил марш, создали страшную, подробную хронику жизни в лагере, что хранится в музее.
Они также первыми старались рассказать всему миру об истории Аушвица, дабы предостеречь будущие поколения. «Я начал говорить об этом только в 2008 году, потому что я видел те же антисемитские настроения, люди ничему не научились, - сказал 86-летний Лесли Кляйнман. - Именно поэтому все время хожу по школам. Я говорю детям, мы не должны ненавидеть друг друга».
Кляйнман родился в Румынии, потерял семь братьев и сестер и обоих родителей в Аушвице, и выжил, поедая траву и снег на марше смерти из лагеря. Но он не затаил обиды и женился на немке, что приводит в замешательство многих слушателей.
Карен Поллок, исполнительный директор британского Holocaust Education Trust, говорит: «Мы хорошо осведомлены о влиянии рассказов очевидцев, и не только в момент, когда они находятся в комнате, но и потом, ведь люди несут эту историю с ними, делятся ею с семьей и друзьями, пронося в собой чувство личной ответственности передать рассказ выжившего. На самом деле, это только усложняет для нас задачу, потому что мы знаем, что ничто не может заполнить этот пробел».
Время оставляет свой след не только на живых, но и на строениях лагеря, и след этот усугубляется безжалостными требованиями современного туризма. В прошлом году через главные казармы Аушвица прошло более 1,3 миллиона человек, и столько же – через просторы соседнего Биркенау, куда прибывали поезда и где отбирали евреев для рабского труда или немедленной смерти в газовых камерах.
Более 100 зданий сохранилось, но большинство из них были быстро построены неумелыми заключенными, говорит Анна Лопаска, отвечающая за сохранение. «Мы стремимся избежать разбора и реконструкции кирпичной кладки - потому что это будет другая стена, не та, что была построена узниками, даже если это будут те же самые кирпичи. Каждый фрагмент, каждый объект уникален, поэтому процесс идет медленно».
Бытовые предметы, которые убитые в лагере принесли с собой – единственные осязаемые следы их существования, оставшиеся после кремации тел, и сохранить их тоже очень трудно. «Зубные щетки – хороший пример. Они сделаны из синтетических материалов, которые быстро разлагаются, и эффективные способы их сохранения еще не разработаны», - говорит Лопаска.
Сохранившиеся лучше всего вещи станут частью новой выставки, наряду с объектами, говорящими о единственном аспекте ужасной истории Аушвица, о котором музей ранее замалчивал. «Нынешняя выставка имеет один большой недостаток: в ней почти ничего нет о виновных», - сказал Цывиньский, сожалея об отсутствии подробной информации о людях, которые построили лагерь и управляли им.
Некоторые выжившие говорили ему, что создатели выставки не хотели вспоминать о своих мучителях, многие стремились просто почтить память жертв. Но для посетителей, которые сегодня пытаются понять, как родился Аушвиц, это зияющая дыра. «Как это возможно, чтобы нормальные люди, отцы семейств, начали убивать людей в промышленных масштабах?» - говорит Цывиньский.
Первый раздел новой экспозиции будет охватывать «адскую инфраструктуру» лагерей, а также людей, которые управляли им. Второй раздел будет посвящен тем, кто был послан в трудовой лагерь, и тому, как нацисты лишили этих мужчин и женщин всего человеческого.
И заключительная часть будет рассказывать историю убитых по прибытии, что было частью программы уничтожения в «чистых» лагерях смерти, о которых сейчас мало кто знает, пожалуй, потому, что они были полностью демонтированы, когда была завершена их убийственная цель. В одном из них, Треблинке, были убиты почти 900,000 человек, выжили менее 100 человек.
Сидя в своем офисе и глядя на газовые камеры, Цывиньский постоянно вспоминает о том, почему он выбрал такую сложную работу. «Мы обвиняем людей, которые стояли рядом, которые ничего не делали, и в то же самое время - как выглядим мы в свете тех событий? - спрашивает он. - Мы смотрим на геноцид, трагедию или голод, или тоталитарные режимы, и наше молчание ничем не оправдать. И мы знаем, как все заканчивается, каков результат для жертв, потому что Европа прошла через это 70 лет назад».
