Мы вступаем в невероятно сложный период для Ближнего Востока. То, что произойдет в ближайшие месяцы, задаст тон в этом регионе на многие годы. При правильном подходе существует возможность создания более мирной политической ситуации. При неправильном - последствия могут оказаться плачевными.
Одной из арен, которой будет уделяться большое внимание в ближайшие несколько недель, станет Сирия. Россия, ключевой игрок в конфликтной и силовой динамике страны, находится в неудобном положении. Как и все участники войны, она пытается предсказать политику избранного президента Джо Байдена в отношении страны. Москва хочет покончить с сирийским вопросом в 2021 году. Но это кажется маловероятным из-за отсутствия сотрудничества с Турцией, а также сообщений о расколах, возникающих среди сирийской правящей элиты. Поэтому Москве предстоит сделать трудный выбор, в том числе, решить вопрос Идлиба, печально известной нестабильной области Сирии, в которой антиасадовские настроения все еще сильны. Жесткая военная реакция в провинции представляется все более вероятной.
Стремление сократить масштабы своего присутствия в стране также создает возможность того, что Иран заполнит образовавшийся вакуум. Иранцы предлагают русским разобраться с ситуацией, когда последние уйдут. Они предлагают «гарантии» того, что Сирия останется дружественной России под руководством Ирана. Новая усталость России в Сирии отражает изменение приоритетов в Москве в пользу более оборонительной стратегии «волка-одиночки», поскольку о себе дает знать бремя санкций и настороженность в связи с приходом к власти более воинственной американской администрации.
Дипломатическое решение между Путиным, Эрдоганом и Асадом все еще возможно, но проблемы огромны. Видные сирийские силовики призывают к переменам в руководстве Сирии, утверждая, что без смены руководства и политики Сирии грозит полный крах. Это проблема для Москвы, которая продолжает поддерживать Асада.
Но будущее Сирии будет также зависеть от того, действительно ли администрация Байдена намерена вернуться к иранской ядерной сделке. Если Байден действительно решит вернуться, то он фактически позволит Тегерану ужесточить свои позиции по ряду нестабильных арабских стран. Именно поэтому Иран приободрился и так стремится занять в Сирии то место, которое ранее занимала Россия.
Проблема здесь в том, что участники иранской ядерной сделки, похоже, стремятся вернуться к ее первоначальным условиям. К таким странам относятся Китай, а также Россия, Германия, Великобритания и Франция. И это несмотря на то, что покидающий свой пост президент Трамп в течение 4 лет утверждал, что это была «самая худшая сделка в истории», учитывая тот факт, что она не смогла ограничить иранскую программу по созданию баллистических ракет и сдержать его экспансионистскую активность в регионе. Эти вопросы были проигнорированы шестью подписантами в попытке успокоить Иран. Но то, что произошло на Ближнем Востоке за последние 5 лет, является прямым результатом ядерной сделки. И сейчас история может повториться.
Хотя это и достойно сожаления, но есть причина, по которой подписавшие документ стороны решили проигнорировать вопрос о программе Ирана по баллистическим ракетам и о региональном вмешательстве. Несмотря на то, что все признали, что эти действия представляют реальную опасность, среди западных держав все еще оставалась надежда - хотя сейчас и доказана ее ошибочность - на то, что сделка откроет новые дипломатические каналы для дальнейшей деэскалации. Сейчас мы знаем, что это не так.
В ответ на эту новую реальность сейчас начинают звучать призывы заключить новую, улучшенную сделку. Такое соглашение предусматривало бы более комплексный подход, учитывающий потребности всего региона. Важно будет не допустить, чтобы этот новый договор укоренился в реалиях 2015 года. С тех пор многое изменилось. Вместо этого новый договор должен учитывать основные внешнеполитические события последних 5 лет, в том числе «соглашения Авраама», благодаря которым ОАЭ и Израиль нормализовали дипломатические отношения.
