Из цикла «Понять Путина»
Пол Бертман, видный исследователь тоталитаризма, не единственный, кто провидит глобальную привлекательность Путинизма.
Путин, по Бертману — Анти-Обама, жесткий консерватор, противопоставивший себя Западу с его либерализмом и насаждаемой демократией, оборачивающейся хаосом, этно-религиозными распрями и резней. Путин ─ спасение от этих катастроф и провалов. «Достаточно одного взгляда,─ пишет Берман в газете Il Sole 24 Ore, ─ чтобы понять, что у этой доктрины имеется притягательность и логика, выходящая за пределы одной России. Путинизм ─ это доктрина, которая не обещает утопии или лучшего будущего. Она обещает спасти Россию — и силой своего примера другие страны ─ от катастроф, исходящих от малопонятного либерализма».
Эксперты по России, Карл Шлёгель и Соня Марголина, в интереснейшей беседе, «Путин — это Чингизхан с интернетом» (Политика12.05.2014 // 603), сходятся в следующем: 1. Была надежда, что Россия будет двигаться в сторону Восточной Европы. Иллюзии разрушены, приходится признать, что мир не таков, каким мы его себе представляли.
2. Годами российская элита культивирует «Веймарский комплекс», подпитывающий антизападные настроения и провозглашающий реванш вместо решения внутренних проблем. Но ностальгирующие по великодержавности держат все свои многомиллиардные состояния на Западе. Невозможно было вообразить, что ближайшее окружение Путина готовится развязать войну в Европе.
3. Сторонники Путина —целый спектр деятелей, начиная от феминистки Алис Шварцер, говорящей о вине немцев за погибших во Второй мировой войне русских, до евроскептиков, популистов в диапазоне от «Альтернативы для Германии» до Марин Ле Пен; это не только антиамериканисты, но и многие социал-демократы. Они отказываются признать, что страна напала на другую с оружием.
4. Должно с нуля приступать к анализу дел в России, чтобы хотя бы в чем-то разобраться.
5. Путин является виртуозом пропаганды. Его сила в том, что он отменно прочувствовал слабость другой стороны: слабость сооружения под именем «Евросоюз», которому всякий раз нужно время для согласований и который нужно «настраивать», прежде чем сыграть. Это виртуозный игрок. Ему не нужно сразу открывать фронт и вести войска в наступление; стоит только подождать, пока США и Евросоюз не смогут выработать общий ответ на ситуацию, — и тогда, раскалывая и ослабляя то ту, то другую сторону, он и установит свой контроль.
6. Путин ведет «политику разложения». Кремль вкладывает миллиарды евро, заработанные от продажи газа, в информационную войну на Западе. И Германия находится в эпицентре этой пропагандистской бомбардировки. Российские телеканалы, вроде «России сегодня», радиостанции, видеоканалы, интернет-порталы и PR-агентства переманивают немецких журналистов высокими зарплатами, чтобы склонить общественного мнения в пользу России. Кремлевские лоббисты выступают в качестве экспертов в ток-шоу. Ток-шоу в этой стране уже превратились в рупор Кремля. Русская пропаганда против Майдана, якобы фашистского и антисемитского, воспроизводится у нас слово в слово.
7. Злая ирония состоит в том, что самодержавный Путин приобрел в общественном мнении более благоприятный имидж, чем президент США Обама. Путин опирается на некий «правый Интернационал», который раньше противостоял еврокоммунизму, а теперь нуждается в новом враге, — поэтому Путин так быстро формирует антиамериканскую и антиевропейскую коалицию.
8. Путин хочет склеить разбитое зеркало, создавая странный гибрид из царизма, православия и великодержавного шовинизма с коммуно-фашистскими элементами. Его «эксперты» изобрели «русский мир», фольксрюссен: русские должны «вернуться домой», в Империю, — и вместе с теми областями, на которых они живут.
9. Мы оказались не готовы к тому, что путинская администрация смогла разработать нечто вроде идеологии новой России. Это не простой возврат к Советскому Союзу, а новое сочетание совершенно различных элементов: популизм и империализм, учение евразийцев 20-х годов, признание «положительных достижений Сталина». Все это — в сочетании с изощренным PR, стилистикой Голливуда и грандиозными шоу. Достаточно назвать Сочи и особенно аннексию Крыма: это не возврат в XIX век, но асимметричная война XXI века. Россия, говорит биограф Путина Маша Гессен, собирается «освобождать западный мир». Грандиозная цель!
Не думаю, что Западный мир столкнулся с чем-то принципиально новым, загадочным или исключительным. Путинизм, на мой взгляд, необходимо рассматривать с иных позиций — сравнительно-исторического анализа и вирусологии. Путин, пока не слишком успешно, пытается распространить свое влияние в Европе, на Ближнем Востоке, даже в Африке и освободить Западный мир от доктрины толерантности, предлагая в качестве альтернативы свободу ненависти — или крайний национализм, позволяющий тем же французам, англичанам или немцам перестать быть европейцами и стать самими собой. В Европе сыты по горло арабами, мечетями, однополыми браками, против которых шли трехсоттысячные демонстрации в Париже, там убивают евреев; к застарелой ксенофобии добавились новые страхи, угроза вторжения, что, как полагают в Кремле, принуждает к диалогу.
Путин не может завоевать Западный мир, и в этом нет необходимости. У его класса цель, сформулированная Е.Я. Сатановским, президентом Института Ближнего Востока РФ, применительно к арабам: жить не вместе, а вместо европейцев, открывая Славянскую эру Всемирной истории — скупая бренды, курорты, бизнесы, принижая, оскорбляя и дискредитируя Запад, где только возможно, хотя от Усамы Бин Ладена до Павла Астахова, омбудсмена от КГБ СССР, протагониста «Закона подлецов» и Вероники Крашенинниковой, главного гонителя НКО в России, гособличителя «фашистских» Америки и Украины, все учились и делали карьеру в США. Терпимость — слабость по Путину, договориться и убедить можно о чем угодно и в чем угодно, как это было со Сталиным и Гитлером.
У Путина поняли, что борьба с клептократическими режимами — пустой звук, несмотря на громы и молнии Джорджа Буша и Кондолизы Райс, что деньги от коррупции и наркоденьги — разные, и деньги нефтяной или газовой ренты, их происхождение — внутреннее дело страны. Тем же порядком статья 20 Конвенции ООН против коррупции (UNCAC) о незаконном обогащении должностных лиц стала поводом для насмешливых дискуссий. Так бы оно и шло, если бы не чудовищная история с Магницким.
Путин не первый, выставляющий ООН на посмешище. Ахмадинежад был Чуркину не чета, но сравнения России с Ираном или Ираком напрашивается даже из пренебрежения к международному праву и не потому, что в деле с Крымом Россия прибегла к прямо-таки арабской лжи, а оттого, что она походит на страны мусульманского анклава, где о правах человека не приходится готовить: никакой оппозиции, никаких геев, политическая полиция, репрессивные законы, тотальный контроль над СМИ, фанатичная ненависть к США, Врагу, правящему миром.
Все это — несмотря на кнопки перезагрузки, авансы, участие в модернизации, отмены ограничений, членство в ВТО и G7, доступ ко всем мировым рынкам, а, между тем, взаимопроникновение капиталов, сотрудничество в технических сферах, в энергетике воспринимались как та же слабость, способ поставить мир в зависимость от себя — и угрожать, что от санкций пострадают все и надо забыть об аншлюсе. Потому что вирус разрушения проник в плоть и кровь.
Путинизм нов как пенициллин в пропаганде на русскоговорящие анклавы, в баснословных вложениях пропаганду, в Russia Today, российскую Аль-Джазиру, в услуги экспертов пиарщиков и лоббистов. И информационная война против Украины ведется абсолютно так же, как десятилетьями велась против Израиля: те же обвинения в фашизме, апартеиде, изобретенный КГБ СССР палестинский (крымский) народ, тот же спор о том, кто населял Палестину до и после Потопа, та же ложь и постановочные фото.
Новизна Путинизма, пожалуй, в осознании Европой угрозы жить между двумя Всемирными халифатами.
