Раскрыть 
  Расширенный 
 

Исаак Трабский: Если завтра война…

(Продолжение. Начало см. в предыдущих номерах)

Взрослые всё чаще говорили о возможной войне, а если она начнется, то обязательно будет химической. Военкомат обязал папу после работы ходить на курсы МПВО (Местной противовоздушной обороны). Как-то вечером он пришел домой с висящей на плече брезентовой сумкой. «Смотри, сынок! Это противогаз», - сказал он и тут же у двери вытащил из сумки белую резиновую маску. Потом крикнул: «Газы» - и, растянув ладонями маску, натянул её на голову. От необычного отцовского облика мне стало так страшно, что я разревелся. Успокоился лишь, когда папа снял эту жуткую маску и убрал её в сумку. Вскоре противогазы появились во многих семьях.

Жизнь в детском саду проходила по неизменному расписанию. Но однажды летним днем мы, дети старшей группы, играющие во дворе, были оглушены уличным грохотом. Мигом подбежали к реечному забору и сквозь пыль и едкую бензиновую гарь увидели… танки. Так впервые не в кинофильме, а в жизни я увидел настоящий танк. В башне каждой зелёной машины стоял танкист в комбинезоне, шлеме и очках. Танкисты приветствовали нас, малышей, красными флажками. Моему восторгу не было конца: «Наши танки самые лучшие! С такими сильными машинами и смелыми танкистами не страшны никакие враги», - думал я. Мы, мальчишки, размечтались: «Как вырастем, обязательно станем танкистами». Вечером своими дневными впечатлениями я восторженно поделился с родителями. Папа сказал: «Это колонна танкового училища возвращалась с учений».

О том, что страна готовится к войне, видно было по тому, как часто выпускников седьмых и десятых классов стали вызывать военкоматы и направлять в военные училища и академии...

Люди старшего поколения, наверное, помнят крылатую фразу, произнесенную героиней довоенного фильма «Подкидыш» Фаиной Георгиевной Раневской: «Муля, не нервируй меня». Единственного сына тети Фриды, моего двоюродного брата, домашние звали Мулей (полное имя Самуил Калинкович). И он, подобно тезке из кинофильма, своим поведением часто «нервировал» свою маму и её сестёр. Семейная жизнь у тети Фриды не удалась. У Мули, который рано остался без отца, с детства сформировался волевой характер. Окончив семилетку, он занялся боксом, прыжками с парашюта, фотографией, сдал нормы на значки «ГТО» и «Ворошиловский стрелок». Мулю, который был старше меня на одиннадцать лет, я уважал, но общего языка он со мной не находил. Когда ему исполнилось восемнадцать, он поступил в Полтавское военно- тракторное (танковое) училище (ПВТУ), которое размещалось в белокаменном трехэтажном здании у Корпусного сада. Тетя Фрида и ее сестры одобрили решение Мули, надеясь, что военное училище сделает из него настоящего командира Красной Армии.

Однажды вечером за чаем мама вслух в газете прочитала заявление ТАСС. Там было сказано, что слухи о возможном нападении Германии на нашу страну не имеют никаких оснований, и что Германия, как и Советский Союз, добросовестно выполняет заключенный ранее Договор о ненападении. Слушая маму, я подумал: «Как хорошо, что войны не будет, и первого сентября я пойду в первый класс!».

Родители и детский сад готовили меня к школе. Мама купила большой портфель из желтой кожи, ручки, карандаши, чернильницу. Папа принес из магазина учебники и тетради. Воспитательница детсада учила нас, как вести себя в школе. Однажды она принесла пригласительные билеты на городской утренник и вручила каждому, как взрослому. Прочитав билет, я спросил:

-Этот же утренник для школьников. Зачем же нам туда идти?

-Вы - «без пяти минут» школьники, - объяснила воспитательница, - поэтому там вам будут рады.

В воскресенье прохладным безоблачным утром я, наряженный, пришёл в Клуб потребкооперации, где в 10 часов должен был начаться утренник. Зал в основном был заполнен школьниками. Были и «детсадовцы». Начало задерживалось. Наконец, на сцену вышла высокая белокурая девушка с пионерским галстуком на шее и комсомольским значком на блузке и на украинском языке поздравила школьников с успешным окончанием учебного года и переходом в следующий класс. Потом начался концерт. Победители школьной Олимпиады читали стихи и пели песни о Сталине, Родине и героической Красной армии. Затем артисты театра показали последний акт пьесы Александра Корнейчука «В степях Украины».

С приятелем Витькой без особой радости вышли из клуба и направились домой. Солнце уже припекало. Остановились у кинотеатра «Рекорд», где под большим рупором уличного репродуктора собралась толпа. Взволнованный голос диктора Юрия Левитана повторял: «Слушайте важное сообщение». Наконец, диктор объявил, что сейчас по поручению Советского правительства с Обращением к гражданам Советского Союза выступит народный комиссар иностранных дел СССР Вячеслав Михайлович Молотов.

«Сегодня, - сказал Молотов, - в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке своих самолетов наши города — Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие…». От этих слов у меня защемило в глазах. Я глянул на Витьку: его смуглое лицо почернело, а на носу выступили капли пота.

- Значит, Гитлер обманул Сталина и напал на нас, - сказал я другу. - Это же война!

- Ничего страшного, - ответил Витька, - ты же слышал, что сказал Молотов: «Враг будет разбит. Победа будет за нами!». Мы с приятелем попрощались и побежали поскорей сообщить родителям ужасную новость: началась война! 

Война

В центре нашего двора, возле водопроводного крана собрались соседи. Старики и мужчины, размахивая руками, о чем-то спорили, в отдалении от них, утирая слёзы, плакали женщины: «милхомэ, милхомэ» (война, идиш), - кричали они… Мигом одолев лестницу, я вскочил на второй этаж и ворвался в нашу квартиру. Глянув на растерянные лица родителей, понял, что они все знают. И тут же осознал: война полностью изменит нашу жизнь. Муля, курсант военного училища, как и папа, пойдут воевать. А что будет с мамой, её сестрами, с Женей - студенткой, которая в Киеве? Что будет со мной...

Но что война будет такой, какой она потом стала, я и представить себе не мог.  Утром радио передало Указ Президиума Верховного Совета: в армию призывались все военнообязанные мужчины и женщины, родившиеся с 1905 по 1918 год. Папа, которому тогда исполнилось сорок два, по этому Указу ещё не подлежал мобилизации. Он уже несколько месяцев был бойцом городской дружины МПВО.

В первые дни войны беженцы из захваченных немцами районов Западной Украины заполнили оба вокзала и районы, прилегающие к ним. Однажды я услыхал, как мама сказала папе: «Милиционеры говорят, что эти несчастные люди отличаются от беженцев тридцать девятого и сорокового года. Им запретили говорить правду, чтобы своими рассказами не вызвали у населения панику…»

Как-то утром в дверях раздался стук. Федоровна открыла военному. На петлицах блестели два «кубаря». Его крепкое плотное тело с плеч до талии было обтянуто новенькой портупеей. На ногах скрипели хромовые сапоги. Военный поднес ладонь к козырьку фуражки и с улыбкой представился: «Михаил Меерович Ерусалимский. Из Киева». По фамилии мы с мамой догадались: это муж Веры Марковны, бывшей жены моего отца. Он передал привет от Женечки и сообщил, что её институт эвакуируется в столицу Киргизии, город Фрунзе. О себе сказал, что в первые дни войны его артиллерийская часть на границе попала в окружение. Многие погибли, а ему с несколькими бойцами удалось вырваться из окружения. Они добрались до Киева, где получили приказ доукомплектовать гаубичный полк. А сейчас приехал в Полтаву, чтобы помочь эвакуировать вместе со своей семьей родителей Веры Марковны и двух их сыновей. Проводит их до Харькова и сразу же вернется в Киев, в свой полк. Мама пригласила гостя за стол. Федоровна поставила чайник на примус. А гость выложил из командирской сумки колбасу, хлеб и бутылку водки. От рюмки водки Федоровна не отказалась и выпила с военным за его здоровье. Жаль, что папа был на дежурстве. От бутербродов с вкусной киевской колбасой и чаем, и мы с мамой не отказались. Когда уходил дядя Миша, мы передали привет его семье, Женечке, а ему пожелали удачи на войне.

Каждое утро «Последние известия» сообщали о тяжелых боях, которые вела Красная Армия против наступающих гитлеровских войск. В те дни я часто забегал к пожилой соседке, интеллигентной Марии Николаевне Москаленко. В ее гостиной висела карта СССР, и хозяйка на ней маленькими красными флажками обозначала города, оставленные нашими войсками. «Надо же,- глядя на карту, возмущалась Мария Николаевна, - власти говорили, если нам навяжут войну, воевать будем на территории противника. Недавно пели «Чужой земли мы не хотим ни пяди, но и своей - вершка не отдадим», а фронт всё ближе к нам и ближе…» Лишь однажды меня соседка обрадовала: «Уже несколько дней я не передвигаю флажки. Наконец, немцев остановили под Киевом»...

Продолжение следует

 
 
 

Похожие новости


Газета «7 Дней» выходит в Чикаго с 1995 года. Русские в Америке, мнение американцев о России, взгляд на Россию из-за рубежа — основные темы издания. Старейшее русскоязычное СМИ в Чикаго. «7 Дней» это политические обзоры, колонки аналитиков и удобный сервис для тех, кто ищет работу в Чикаго или заработки в США. Американцы о России по-русски!

Подписка на рассылку

Получать новости на почту