Если машина долгое время не работает, то она ржавеет и выходит из строя. Если мышцы находятся в покое непозволительно долго, то они атрофируются, и человек физически слабеет. Если не тренировать свою память, свою сообразительность, то можно отупеть. А если высокие чувства вышли из моды и ошельмованы, то не удивляйтесь эмоциональному отупению народа. И, наконец, если подлинное мастерство художника, музыканта, певца, танцовщика не востребовано обществом, то к нему не надо стремиться, тем более что это требует колоссальных физических и эмоциональных затрат. Так само понятие «мастерство» постепенно уходит из нашего мира.
Природа осыпала человека бесценными дарами: разумом, творческим началом, свободой воли. Она как бы приглашает его к высшему сотворчеству с ней. «О, Человек, мое лучшее и любимое творение, познай меня, мою божественную красоту, мое совершенство, учись у меня, возьми от меня лучшее, сотвори мне!», - звенит ее голос над морскими просторами, полями и лесами, отзывается гулким эхом в горах, сквозит в каждом трепещущем листе. Бесчисленные поколения людей в восторге склонялись перед величественной Природой, и, очарованные ее зовом, творили, творили, творили. Они создали великолепные города, прекрасные скульптуры, живопись в ее подлинном смысле, где в каждом мазке трепетала сама жизнь; великую музыку, при звуках которой хочется встать и замереть; возвышающую поэзию, глубокую литературу. Люди поставили себе на службу любезно предложенные любящей Матерью-Природой ресурсы. Природные ископаемые, газ, нефть, уголь, электричество - вот ее бескорыстные дары. Были изобретены машины, облегчающие жизнь человека, освобождающие его от тяжелого физического труда. И вот он, баловень судьбы, облагодетельствованный тяжким многовековым трудом своих предков, он свободен и прекрасен, полон творческих сил и нерастраченной энергии. Вот сейчас он устремится в прекрасный мир возвышенного искусства, вот сейчас он покажет себе, Природе, Вселенной, на что способен. Он докажет, что достоин великих божественных даров, достоин всех жертв, принесенных предками ради его освобождения. Но новоявленный титан застывает в нерешительной позе и, растерянно озираясь вокруг и почесывая затылок, вяло прикидывает, с чего бы начать. Думать лень, двигаться лень, и нет вдохновения. Видимо реализуя свой творческий дар и обладая свободой воли, люди где-то, когда-то ошиблись в выборе пути и несколько отклонились от заданного природного вектора, а поэтому постепенно забрели в дебри ими же сотворенных «каменных джунглей» искусственного мира. То есть попали в ими же построенную ловушку. Этот новый мир, полный искусственных радостей и чудес, изощренных подпорок и костылей, искусно потакает всем слабостям и капризам своих обитателей. Несовершенный, дисгармоничный и больной, как и его самонадеянный творец, он душным плотным коконом обволакивает все живое, чувствующее и мыслящее. И через этот глухой ватный кокон уже еле-еле проникает слабеющий глас Природы.
Сдается мне, что надежды мечтателей прошлого о немыслимом взлете творческого начала человечества, освобожденного научно-технической революцией из цепких объятий грубого материального мира, не оправдались. Не воспарили как-то! Скорее заземлились. Ведь чтобы творить, надо обладать утонченной развитой внутренней структурой. И есть только один путь приобрести ее, утончиться и воспарить, это преодоление препятствий и труд, каждодневный, в поте лица. Душа обязана трудиться и день и ночь... Да, нужен упорный труд добровольный и радостный, когда каждый успешный шажок к вожделенной вершине дарит ни с чем несравнимую радость. А где они препятствия? А их все меньше в нашем удобном искусственном мире, лукаво и услужливо подпирающем жиреющие тела и мозги всевозможными подпорками и костылями. Как будто намеренно цивилизация создает тип человека, максимально зависящий от нее, родимой. Люди с готовностью и восторгом погружаются в искусственный мир виртуального общения, виртуальной любви, виртуального спорта, виртуальных путешествий, виртуальных игр, виртуальных покупок. Они радуются и гордятся тем, что так легко все достижимо. «Сегодня с уверенностью можно сказать, что видеоигры занимают лидирующее место в списке увлечений американцев в возрасте от 13 до 35 лет, - ликует Мэтт Вилс, маркетинговый эксперт по раскрутке консолей восьмого поколения. - Они отодвинули на второй план все остальное – кинофильмы, музыку, литературу, спорт». Удобно устроившись в мягких креслах, в виртуальном мире сегодня пребывает население самого цветущего возраста, возраста великих трудов, надежд и свершений, возраста Пушкина и Лермонтова. Люди, где же ваше чувство меры? А оно притупилось, как притупились и все прочие чувства и эмоции, требующие все возрастающих доз различных стимуляторов. Итак, мы имеем скудность эмоций и чувств, атрофию мышц и мозгов, утяжеление всех внутренних и внешних структур личности. Так от кого нам ждать новых шедевров? От современных деятелей культуры, в массе своей работающих на удовлетворение вкусов своих, увы, невзыскательных, потребителей, не требующих никаких шедевров? И что может предложить народу современный «служитель» искусства, необремененный творческим потенциалом, мастерством и вдохновением? Примитив, расцвеченный украденными у гениальных предков осколками былых шедевров. Эпоха ремейков – это естественный результат выхолащивания творческого потенциала современного общества и невежества его членов. Вот американский король рок-н-ролла поет нечто необычайно благозвучное. Я настораживаюсь. Что это? Неужели одна из трех арий Далилы из прекрасной оперы Сен-Санса. Интересно, что бы сказали современники, например, Пуччини, если бы он нагло украл для собственной оперы одну из прекрасных мелодий своего земляка Беллини? Риторический вопрос. Да и зачем ему было красть, если самого обуревали гениальные идеи! А что делать, если нет идей, нет муз, вдохновляющих и воспламеняющих воображение? Доступность не вдохновляет и не воспламеняет. Я тут как-то напевала песню невольниц из Половецких плясок Бородина. Подбегает ко мне женщина: «Ой, как хорошо Вы поете песенку Хулио Иглесиаса!». Смотрите, Иглесиаса она знает, а о Бородине и не ведает, хотя именно он автор удивительной мелодии. И мало было Хулио его испанских красот, так нет же, взял чужую мелодию в ее чистом виде, изменил ритм и аранжировку и вставил ужасающий своей примитивностью и банальностью текст на испанском языке! А вот сквозь рекламу прорезается изуродованная ария Манон Леско. Ее сменяет песенка герцога из Риголетто в исполнении современного гиганто-пигмея Киркорова. Ремейки кружат в воздухе, водят хороводы вокруг, выглядывают из авосек и одаряют смятой улыбкой Джоконды, загадочно взирающей на вас со встречного целлофанового пакета. Злосчастный Шишкин, обливаемый презрением «высокоинтеллектуальных» снобов, платит дань популярности своего косолапого мишки, намертво обосновавшегося на конфетных фантиках. Ремейки жутко жужжат из мобильников неуместной Маленькой серенадой Моцарта, трубят Россиниевским Вильгельмом Теллем, «осеняют» Пятой симфонией Чайковского, радуют одой «К радости». А иной наследник культурных достижений великой цивилизации, потревоженный внезапной звуковой атакой, еще и чертыхнется в адрес великой оды. Бедный Бетховен!
Повсеместная девальвация великих шедевров прошлого, девальвация самого искусства, исчезновение такого явления, как мастерство, оскудение творческого потенциала художников, все это ведет к наводнению нашего пространства уродливой продукцией, гордо именуемой произведениями искусства, добивающей эстетический вкус пресыщенных широких масс и разлагающей их нравственно и физически. Зачем им красота и трепетность бельканто, если создан искусственный абсолютно совершенный голос, напрочь лишенный души? Они пресыщены искусственной красотой поющего синтезаторного соловья, а живому соловью не достучаться до их окаменевшего сердца? Разве оценят они «Душой исполненный полет» танцовщика, если взоры их привыкли к ритмическим подергиваниям роботоподобной толпы. Они безучастно проходят мимо великих полотен старых мастеров и устремляются к будоражащим их сонное воображение истерическим изыскам самозваных художников, неосторожно публично обнажающих все «прелести» своей души на картинах и изводящих тонны ни в чем не повинной краски на свои «шедевры». А зачем вообще это ваше мастерство, ради которого великие Леонардо и Микеланджело корпели в мертвецких, изучая точное строение человеческого тела, чтобы лучше передать его красоту на полотне? Есть фотография , есть компьютерная графика, есть все... Кроме гениальной руки художника, посредством которой истинный творец вливает душу и жизнь в свое творение. Пигмалионы, ауу!
Пусть простят мне мою резкость и примут мою глубокую благодарность истинные подвижники от искусства, которым выпало творить в эпоху торжества искусственного мира. Мужества им, вдохновения и удачи.
