Последнее решение по Obamacare. Будущее однополых браков. Потенциально огромный удар по гражданским правам. Этот июнь будет насыщен событиями в сфере закона.
Через месяц несколько основных принципов гражданского права и государственной власти будут отличаться от нынешних. А все потому, что Верховный суд, как это у него заведено, припас свои самые спорные дела напоследок и объявит о вердиктах до конца июня. В этом году необычно то, насколько важны эти дела. С точки зрения судебной практики, июнь 2015 года может быть самым наполненным событиями месяцем в истории Верховного суда.
Три случая привлекли наибольшее внимание, но три другие тоже вызовут немалую шумиху. Во-первых, King v. Burwell, вероятно, будет последним делом, затрагивающим основные элементы закона о доступном здравоохранении, или Obamacare - отчасти потому, что сейчас Obamacare – это налаженная, работающая система, а отчасти потому, что будет решено большинство ключевых конституционных и уставных вопросов.
Но этот процесс, конечно, касается не только Obamacare. Этот поданный консервативными активистами иск основан на четырех словах в формулировке закона – которые, по словам составителей ACA, были просто перенесенной из чернового варианта ошибкой. Эта ошибка может в буквальном смысле подорвать значительную часть закона; а если смотреть на нее в контексте, то его буквальный смысл нужно будет отставить в сторону.
Это делает King v. Burwell самым настоящим референдумом по Obamacare. Выступит ли большинство судей за преимущество буквализма над здравым смыслом? Не будут ли их действия продиктованы идеологической оппозицией к Obamacare? Оставит ли в силе закон главный судья Джон Робертс, возможно, улучшив репутацию Верховного суда, но поставив под угрозу свое собственное положение среди консерваторов? Увидим.
Второе наиболее известное дело, оставшееся в списке дел, назначенных к слушанию - Obergefell v. Hodges, и оно относится к вопросу об однополых браках. Консенсус состоит в том, что федеральное брачное право непреложно, хотя оба вопроса, упоминаемых в иске, нельзя назвать очевидными.
В рамках Obergefell предполагается, что судья Энтони Кеннеди отдаст решающий голос за решение с распределением 5-4. В этом случае он войдет в историю как юрист, который изменил права ЛГБТ навсегда, следом за Romer v. Evans (признание геев в качестве отдельного класса людей, а не просто людей, которые занимаются определенными действиями), Lawrence v. Texas (отмена законов о содомии), Windsor v. U.S. (отмена закона о защите брака), и теперь Obergefell.
С другой стороны, некоторые судебные наблюдатели задаются вопросом, не удивит ли нас главный судья Робертс еще раз, может быть, включив отдельное требование, чтобы штаты признавали заключенные в других штатах однополые браки, но имели право не давать разрешения на их заключение. Это «среднее положение», скорее всего, не будет принято большинством - это было бы слишком много для консервативного крыла, и слишком мало для либерального.
Третье долгожданное дело - Texas Dep’t of Housing & Community Affairs v. Inclusive Communities Project. С одной стороны, это важное испытание Закона о справедливом решении жилищных вопросов. На другом уровне, однако, дело прояснит сохраняющуюся актуальность (или недействительность) разрозненных «ударных» рассуждений в делах о гражданских правах.
Большинство людей, вероятно, считают, что дискриминация случается в конкретных случаях: арендодатель-расист, или полицейский, или работодатель. И если вы можете доказать, что ваш босс - расист, вы выиграете. Это то, что юристы называют «дискриминационными намерениями» гражданских прав.
Беда в том, что дискриминационные намерения может быть трудно доказать. У вас должно быть что-то внушительное – расистский манифест или признание, да и то, иногда расизм крепко вплетен в систему, выходящую далеко за пределы возможностей отдельных лиц, принимающих решения.
Вот где появляется дифференцированное воздействие. Оно подразумевает, если истец может доказать, что если даже, казалось бы, нейтральная политика имеет очевидное дифференцированное воздействие, то этого само по себе может быть достаточно для вынесения решения о нарушении гражданских прав.
Например, один конкретный профсоюз требовал диплом об окончании средней школы от желающих в него вступить. Для этого требования не было никаких оснований. Диплом не имел никакого отношения к работе членов профсоюза. Таким образом они хотели исключить непропорционально большое число афроамериканцев. Союз был белее некуда, а нечлены профсоюза были в основном чернокожими.
Это классический случай дифференцированного воздействия: внешне нейтральные требования и отсутствие явных доказательств, веской причины нет, а чистый эффект системной дискриминации - есть. Техасское дело с ним схоже - арендодатели отказываются принимать определенные виды жилищных ваучеров, чтобы в пригороде жили только белые.
Если логика дифференцированного воздействия будет признана недействительной в соответствии с Законом о справедливом решении жилищных вопросов, это отразится на антидискриминационном законе, праве на голосование и многих других нормах. Это будет большой удар по гражданским правам афроамериканцев, сигнализирующий о тревожных тенденциях суда Робертса.
Удивительно, но решающий голос в этом случае может принадлежать судье Антонину Скалиа, который в ходе прений не спешил отказываться от судебного обоснования, которое хорошо зарекомендовало себя на протяжении десятилетий. Но он, может, просто разыгрывал адвоката дьявола, проверяя свое положение в суде. Еще раз - увидим.
Помимо этих трех дел, есть еще несколько интересных случаев, которые вызывают разногласия.
В Zivitofsky v. Kerry суд решит ключевой вопрос разделения полномочий и потенциально вызовет бурю негодования на Ближнем Востоке. Многие годы Конгресс неоднократно заявлял свою точку зрения, что Иерусалим - столица Израиля, и в течение многих лет исполнительная власть никак на это не реагировала. Истцы - американские граждане, чей ребенок родился в Иерусалиме в 2002 году. Администрация Буша, ссылаясь на исключительные полномочия исполнительной власти по проведению внешней политики, постановила, что ребенок родился в Иерусалиме, без указания страны, хотя Конгресс перед этим еще раз заявил, что Иерусалим является столицей Израиля и что дети, рожденные там, должны быть указаны как рожденные в Иерусалиме, Израиль.
Постановив в 2012 году, что это юридический, а не чисто политический вопрос, в настоящее время Верховный суд оказался между молотом и наковальней. Решит ли он считаться с местным органом исполнительной власти? Удовлетворив лоббистов Израиля, он может вызвать конфликт на Ближнем Востоке. Об этом мы тоже скоро узнаем.
Glossip v. Gross - тоже дело неоднозначное. На поверхностном уровне, речь идет о том, является ли конкретное лекарство, используемое при проведении смертельных инъекций, неконституционно жестоким и необычным наказанием. Но ввиду недавних дебатов по поводу смертной казни, затрагивается и вопрос смертной казни в целом.
Как сердито отметили судьи на прениях, штат Оклахома использует данный проблемный наркотик только потому, что более надежные препараты недоступны, благодаря глобальному давлению на производителей лекарств. По этой же причине Юта недавно вернула расстрел в качестве способа смертной казни.
И это еще не все июньские дела. Есть там и иск против мусульманской женщины, чей хиджаб якобы нарушил дресс-код магазина. Есть важные дела по охране окружающей среды.
Верховный суд в своей противоречивости похож на Конгресс - разница в том, что суд фактически должен что-то решать. И он отложил самое интересное напоследок.
