.jpg)
После нескольких месяцев планирования Музею еврейского наследия в Нью-Йорке оставалось всего несколько недель до проведения конференции еврейских лидеров фонда «Тиква», когда он узнал, что среди выступающих будет губернатор Флориды Рон ДеСантис. Музей немедленно сообщил организаторам конференции, что губернатору ДеСантису не разрешат выступать. Как пишут в своей статье в газете «Уолл-стрит Джорнэл» председатель и исполнительный директор фонда «Тиква» Эллиотт Абрамс и Эрик Коэн, сотрудники музея заявили, что ДеСантис «не соответствует ценностям музея и его идее инклюзивности».
Запланированную речь губернатора, которая называлась «Флоридская модель и почему она хороша для евреев», вряд ли можно назвать оскорбительной для евреев. Весь ее смысл заключается в том, чтобы обратить внимание евреев на Флориду, где они не будут регулярно подвергаться преступлениям на почве ненависти, пока «инклюзивный» мэр смотрит на это сквозь пальцы, как это происходит в Нью-Йорке.
Так что же руководство музея посчитало настолько противоречащим своему «посланию инклюзивности», что рискнуло вызвать серьезную волну недовольства миллионов жителей Флориды?
У людей, для которых политика – основной способ незамедлительного возмущения, есть забавная привычка больше всего возмущаться по поводу вещей, которые еще несколько лет назад их совершенно не волновали. Скажите хоть слово против однополых браков сегодня, и вы можете потерять работу, но Барак Обама был против однополых браков всего 10 лет назад, и прогрессисты носились с ним как с писаной торбой.
Вполне можно себе представить, что Обама согласен с родителями, которые считают, что маленьких детей следует защищать от учителей, стремящихся повлиять на их сексуальную ориентацию. Но из-за того, что эту позицию принял яркий губернатор-республиканец, она стала горячей темой культуры отмены. Это привело к тому, что поразительно невежественное руководство Disney потеряло около 20% рыночной стоимости своей компании в обреченной борьбе против законопроекта, который они не удосужились прочитать. Они купились на ложную характеристику СМИ, называвших его законом «Не говори "гей"».
Музей еврейского наследия, очевидно, решил, что он хочет последовать за Disney по этой скользкой дорожке, но даже у него нет мужества придерживаться своих убеждений. Теперь музей отказывается от того, что он сказал сотрудникам «Тиквы», и вместо этого подло обвиняет Абрамса и Коэна в том, что они все выдумали.
Вот текст подозрительно расплывчатого опровержения музея, который стоит внимательно прочитать:
Музей еврейского наследия - живой мемориал Холокоста выступил со следующим заявлением по поводу фактической неточности статьи в газете «Уолл-стрит Джорнэл»:
«Статья «Уолл-стрит Джорнэл», которая называлась "Персона нон грата в мемориале Холокоста", написанная руководством фонда "Тиква", содержит множество фактических неточностей, включая вымышленные цитаты.
Никого не запрещали и не отменяли. Дело в том, что фонд "Тиква" не подписывал контракт на аренду помещения для проведения этого мероприятия в музее и не вносил залог.
Это не вопрос свободы слова или цензуры. Фонд "Тиква" пытается создать проблему там, где ее нет. Это решение связано лишь с контрактом и логистикой.
Мы приглашаем губернатора ДеСантиса и выборных должностных лиц из разных штатов посетить Музей еврейского наследия - живой мемориал Холокоста для осмотра нашей новой выставки "Холокост: На что способна ненависть", когда она откроется летом этого года».
Присяжным часто приходится решать, кто говорит правду, а кто лжет в случаях, когда улики неоднозначны. Присяжным такие дела помогает решать то, что слова говорящего правду звучат тем правдивее, чем больше вы его слушаете, в то время как лжецу становится все труднее поверить.
Почти сразу можно понять, кто лжет в этом случае. По словам сотрудников «Тиквы», а также большей части соответствующей переписки, дело обстояло так: в течение многих лет «Тиква» проводила в музее несколько мероприятий, включая первую конференцию еврейских лидеров в 2017 году, поэтому в январе этого года они решили снова провести там конференцию. Они забронировали помещение, и в течение нескольких месяцев после этого сотрудники «Тиквы» и музея прорабатывали многочисленные детали такой крупной конференции - питание, аудиовизуальные средства, безопасность. Все эти детали были практически окончательно согласованы, когда музей прислал «Тикве» по электронной почте окончательный вариант договора, в котором говорилось просто: «Соглашение прилагается». «Тиква» подписала договор и отправила его обратно, одновременно переведя деньги за залог.
Вскоре после этого сотрудники музея поняли, что среди выступающих был ДеСантис. Почти сразу же подрядчик, занимающийся организацией мероприятий в музее, позвонил сотрудникам «Тиквы» и сообщил, что возникла проблема, что мероприятие невозможно провести, если среди выступающих будет ДеСантис, и что они должны остановить выплату залога.
Сначала подрядчик неясно объяснил, в чем проблема, сославшись на летнюю выставку музея «Холокост – на что способна ненависть». В конце концов, подрядчик признался, что губернатор Флориды «не соответствует ценностям музея и его идее инклюзивности».
Сотрудники «Тиквы» немедленно попросили поговорить со старшим сотрудником музея, и через полчаса исполнительный вице-президент Элиза Буксбаум позвонила, чтобы подтвердить, что ДеСантису не разрешат выступить, потому что он «не соответствует ценностям музея, заключающимся в инклюзивности», используя ту же знакомую лексику, что и подрядчик.
На следующий день исполнительный директор «Тиквы» Эрик Коэн поговорил с генеральным директором музея Джеком Клигером, который начал менять формулировку. Теперь проблема с ДеСантисом заключалась лишь в том, что он политик, а музей, по словам Клигера, избегает принимать политических ораторов левого или правого толка. Это была наглая ложь, которую легко опровергнуть, учитывая, что музей принимал многих политических деятелей, в том числе на собственных мероприятиях «Тиквы» в предыдущие годы, включая конгрессвумен Александрию Окасио-Кортес (близкого союзника Рашиды Тлаиб по Конгрессу, которая с тем же успехом может быть представителем палестинской террористической организации ХАМАС) и бывшего мэра Билла де Блазио, у которого особенно сложные отношения с ортодоксальной еврейской общиной.
На следующий день после этого Клигер сообщил Эрику Коэну, что решение окончательное. Мероприятие в музее отменили вместе с губернатором Флориды.
Попытка музея перевести спор в плоскость «он сказал/она сказала» кажется особенно бессмысленной, потому что те, кто радуется отмене, с радостью поверили в версию событий «Тиквы». Вот твит Даниэля Алфелдера, кандидата от демократов на пост генерального прокурора Флориды:
Пока ДеСантис занят запретом книг и абортов, Нью-Йоркский музей еврейского наследия справедливо запретил ДеСантису появляться на своей территории, потому что он «не соответствует ценностям музея и его идее инклюзивности». Пожалуйста, подпишитесь [на страницу музея в Твиттере], чтобы выступить против этого фанатичного тирана.
Легкомысленно обвиняя «Тикву» в «многочисленных неточностях», заявление не опровергает ни одного фактического утверждения во всей статье в «Уолл-стрит Джорнэл». Музей утверждает, что у сторон не было договора, и теперь пытается выдать все это за «проблемы с контрактом и логистикой».
Но они не пытаются объяснить, какие проблемы с контрактом и логистикой лежали в основе этого решения. И совершенно ясно, что у сторон на самом деле был договор, имеющий исковую силу.
Но последняя деталь в заявлении музея – просто бомба: губернатора приглашают посетить экспозицию музея, посвященную тому, как «ненависть» лежала в основе Холокоста. Конечно, мы все уже знаем, что «ненависть» - это просто кодовое слово для любого отклонения от новой ортодоксии марксистского социально-кастового фанатизма, который слишком часто прикрывается словом «инклюзивность», и что такие отклонения должны наказываться замалчиванием виновных, без возможности отсрочки или рассмотрения смягчающих обстоятельств.
Другими словами, губернатор ДеСантис может посетить музей в качестве кающегося, посмотреть, послушать и, возможно, признать свою вину, но даже если он это сделает, ему не разрешается говорить. Таким образом, музей, который утверждает, что избегает политики, готов оскорбить популярного губернатора, а также миллионы его сторонников, тысячи из которых также поддерживают (или поддерживали) музей, и все ради того, чтобы передать это злобное и подлое послание. Это можно назвать перформативной демонстрацией нетерпимости во имя «инклюзивности», не менее удручающей от того, насколько обыденными стали такие демонстрации.
