Козаки

В шестом «А» в школе на окраине Минска на уроке русской литературы писали сочинение по произведению великого русского писателя Николая Васильевича Гоголя «Тарас Бульба». Урок вела преподаватель русского языка и литературы Людмила Васильевна Иванова - нервная бездетная безмужняя дева. Ее строгая речь была образцом, эталоном великого русского языка. Все, что она говорила, говорила твердо и правильно, как диктор радио и телевидения. Мальчик благоговел перед Людмилой Васильевной и изо всех сил хотел научиться говорить, как она. Людмила Васильевна ходила вдоль рядов и заглядывала в тетради, неожиданно остановилась у него за спиной и сказала с яростью:

- Что ты пишешь!?

От ужаса его голова вжалась в плечи и он весь, как черепаха, попытался спрятаться в кургузом заношенном школьном пиджачке.

- Козаки, козаки! - воскликнула она со смешным ударением на букве «о». Проверочное слово «коза»?

Класс засмеялся.

- В книге так написано, - робко возразил он.

- Где?

Он раскрыл полное оригинальное, не хрестоматийное, издание Тараса Бульбы и показал ей.

- Это Гоголь пишет, - сказала Людмила Васильевна, - а твоя фамилия как?

Он молчал.

- Встань, когда с тобой разговаривают, и скажи всем, как твоя фамилия.

Он встал и сказал:

- Рабинович.

Класс опять засмеялся.

- Слово казаки Рабинович должен писать через букву «а». Она подошла к доске и написала: «кАзаки».

- У меня вопрос, - сказал Рабинович и поднял руку.

- Какой ещё вопрос? - спросила Людмила Васильевна, - что тебе ещё не понятно?

- Как правильно писать слово «жид»?

- Где ты нашел это слово?

- Вот здесь. - Рабинович открыл главу, в которой козаки топят жидов в реке, жиды смешно дрыгают ногами.

Людмила Васильевна подумала и сказала:

- Пиши: лица еврейской национальности.

Проблемы с сексом

Девятилетний Боря со своим новым другом после купания копали яму в песке.

Они вырыли уже около метра в глубину, когда Борин товарищ закричал:

- Вода!

- Конечно! - воскликнул Боря – эксперт по Майнкрафт. - Если копать, то вначале будет вода, а потом огонь.

- А после огня? - спросил Борин товарищ. Его недавно привезли в NY из России к дедушке и бабушке. Там на родине он уже два года учил английский в специальной школе и был лучшим учеником в классе. Его английский Боря не понимал и разговаривал с ним по-русски.

- Не знаю, - сказал Боря.

- Дальше будет Россия, Москва, Кремль, президент Путин.

Боря вопросительно посмотрел на меня. Я кивнул в подтверждение слов его нового друга.

Боря отложил лопату и сказал:

- Пошли лучше купаться.

Дети убежали.

- Иди смотри, он в воду пошел! - закричала шустрая загорелая старуха и пнула ногой лежавшего под зонтиком старика.

Старик поднялся, оценил обстановку и сказал:

- Чего ты шумишь, вон человек смотрит, - и показал на меня.

- Да, будут твоего смотреть. Каждый смотрит своего.

Старик вздохнул и стал рядом со мной на вахту.

- Сколько Вашему? - спросил он.

- Девять.

- И нашему девять, но Ваш крупнее.

- На американских хлебах вскормлен, - хвастливо сказал я.

- И плавает хорошо, - польстил мне старик.

- Целую зиму в бассейн ходил, - продолжал хвастаться я.

- А сколько Вам? – лет спросил он.

- О, - сказал я кокетливо, - не спрашивайте. Мне шестьдесят шесть лет.

- Шестьдесят шесть! - воскликнул он радостно. - Так и мне шестьдесят шесть. Давайте знакомиться: Виктор, хотя все зовут меня Виталиком.

Я представился. Мы пожали друг другу руки. Он попытался передавить мою кисть, но быстро отказался от этой идеи.

- Давно ты здесь? – спросил он.

- Тридцать лет, - слегка округляя, сказал я.

- О, - сказал он, - так ты уже американец.

- Я - гражданин Соединенных Штатов Америки, - сказал я и скромно потупился.

- Гражданин - это хорошо, - сказал он, - а нам вот со старухой еще экзамен нужно будет сдавать. Мы уже билеты купили, учим, только что-то мне ихняя история в голову не идет. Индейцы, Вашингтон, пилигримы.   Альцгеймер уже у всех. Могли бы для стариков сделать что-нибудь попроще, могли бы и так принять в гражданство, без экзаменов. Слышишь, Галя, - обратился он к загорелой старухе, - вот человеку тоже шестьдесят шесть лет.

- Молодец, - ответила старуха и оценила меня женским взглядом.

- Он уже тридцать лет здесь, - сказал Виктор.

- С чем его и поздравляю, - ответила старуха. – Ты давай, не отвлекайся, смотри за ребенком. Утонет, что ты его родителям скажешь?

- Вообще плавание хорошо, но нужно, чтобы пацан знал несколько приемчиков самообороны, чтобы мог защитить себя в случае чего, - заметил Виктор.

- Учим приемчики. Вот мой сын, чемпион штата NY по классической борьбе, - показал я на Леву, который в отдалении бросал через себя 35-фунтовую гирю.

- Так это сын! - воскликнула старуха, - а я думала, это Ваши внуки. А сколько же Вашей жене?

- Сорок, - округлил я.

- Вот видишь, - обратилась она к Виктору, - мы бы тоже могли приехать сюда тридцать лет назад, если бы ты слушал меня.

- Да, - сказал Виктор язвительно, - и тебе бы было сейчас сорок лет.

- Козёл, - сказала Галя, - посмотри, как мужчина выглядит, и посмотри на себя.

- Гнилая яблока снарузи красная, - сказал Виктор, сузив глаза и изображая китайский акцент.

- Вы правы, - сказал я, - у меня серьезные проблемы с сердцем.

- Проблемы с сексом? - обрадовался Виктор.

- Проблемы с сердцем, - поправил его я. Но Виктор уже не слышал меня.

- Вот, Галя, - обратился он к старухе, - у товарища тоже проблемы с сексом!

Владимир Рабинович