Взгляд на американское общество извне непоправимо стереотипен: Америка видится иностранцам страной, где поклоняются доллару и успеху, который, впрочем, тоже измеряется деньгами, пусть они и относятся, согласно грамматике, к неисчисляемым существительным. Советская пропаганда годами вдалбливала, что американцы бездуховные материалисты, а духовность является исключительной прерогативой наших людей, строящих светлое будущее. И вот недостроенный коммунизм рухнул, «железный занавес» разобрали на идеологический металлолом, а сложившаяся репутация американцев в головах наименее продвинутых соотечественников во многом осталась нетронутой: Нью-Йорк – «город желтого дьявола», с легкой руки буревестника русской революции; янки – скучные прагматики с ограниченным кругозором. (См.: Задорнов и К0). Где америкосам до начитанности россиян, образованности европейцев, восточной мудрости Китая и Индии? Куда им до революционных порывов Латинской Америки?
Я уверена, что у каждого читателя существует свое понимание духовности, и пусть он из него исходит при чтении моей статьи. С моей точкой зрения, духовность есть возвышающийся над непосредственной и повседневной жизнедеятельностью людей, несводимый к ней специфический аспект жизнеосуществления. В Швеции существует неправительственная организация World Values Survey, проводящая опросы среди населения различных стран и народов мира. Опросы эти касаются ценностных установок и их проявлений в жизнедеятельности. Данные находятся в открытом доступе на интернете и каждый может ознакомиться с ними по адресу http://www.worldvaluessurvey.org. В России опросники этой организации распространялись Институтом Левады. Если сравнить показатели американцев и россиян за 2011 г. по степени приверженности некоторым моральным ценностям, то по результатам опроса намного больше американцев, чем россиян, принадлежит к религиозным конгрегациям (62.8% американцев против 6.1% россиян). Опрошенные американцы в три раза чаще упоминают важность религиозной веры в детях, в шесть раз чаще посещают религиозные службы, в три раза чаще молятся, короче, превосходят россиян по степени религиозности. Что ж, возразят мне, оно и неудивительно: ведь более 70 лет Россия была отлучена от религии. Возьмем иной показатель: принадлежность к гуманитарным и филантропическим организациям. И тут не стоит поражаться, что среди опрошенных число американцев, входящих в эти организации, в пятнадцать раз превышало число россиян. Филантропии не существовало в Советском Союзе: она была объявлена буржуазным пережитком. Волонтерство было только в форме принудиловки: субботники, «картошка» или «хлопок», в общем, рабский труд молодежи и служащих под предлогом постоянных авралов. Зато россияне опережают американцев по уровню расизма и национализма и отстают по степени толерантности. Демократизм для россиян менее важен, чем для американцев, но более важно равенство доходов. На вопрос: «хорошо или плохо, если работа станет для вас менее важна?» - утвердительно ответили 66.3% россиян и только 29.6% американцев. И – внимание – вопрос: «Похож ли на Вас человек, для которого важно быть богатым, иметь много денег и дорогих вещей?» - 77.2% россиян и 38.1% американцев ответили «похож». И где же, спрашиваю я вас, эта духовность, которой привычно кичатся россияне? То-то же...
Думается, что под духовностью многие наши граждане разумели начитанность, знакомство с книгами, входящих в разряд престижных и необходимых для тех, кто считали себя образованными. Тут многое шло и от снобизма, и от моды. Откуда пошел миф, будто Советский Союз – самая читающая страна в мире? Возможно, популярность чтения объяснялась информационным и книжным голодом вкупе с ограниченностью набора альтернативных развлечений. Что касается книгоиздательства, то, согласно последним данным ЮНЕСКО, в 2010 г. в США было выпущено 328,259 новых наименований книг. Кто-то ведь читает все эти книги? Американцы ценят художественное творчество, но не преклоняются перед своими писателями и тем более поэтами как перед носителями какого-то высшего, недоступного простым смертным знания. Литература никогда не подменяла в американском обществе политическое действие, хотя временами играла важную роль катализатора общественных процессов (вспомним «Хижину дяди Тома» в годы Гражданской войны Севера с Югом), книги Джека Керуака и стихи Алена Гинзберга, столь значимые для поколения «битников».
Не могу не признать, что американцы в основном «плавают» в географии. Ее, к сожалению, плохо преподают в школах, если преподают вообще. Всемирная история изучается тоже сумбурно и не хронологически последовательно, как это было у нас, а отдельными регионами и временными отрезками, что не очень помогает осмыслению исторического процесса. Не буду касаться системы американского образования, но скажу, что выпускник американского колледжа не глупее выпускника какого-либо другого учебного заведения, разве что несколько либеральнее. Если мы говорим о коэффициенте умственного развития (IQ), то средний американец никак не глупее среднего француза. Наиболее тщательное и широко распространенное исследование национального IQ, по результатам которого вышла книга IQ and the Wealth of Nations (авторы – Richard Lynn and Tatu Vanhanen, 2002), отводит США и Франции среднее IQ – 98 (стандартом была Великобритания с показателем 100), Гонконг – 107, Южная Корея – 106, Япония – 105, в то время как Канада – 97, Мексика – 87, Россия – 96, Греция – 92 и Индия – 81.
Стоит ли ломиться в открытые двери и доказывать, что означают в мировой науке и образовании американские университеты, научно-исследовательские учреждения, американские литература и искусство? Семь американских симфонических оркестров входят в двадцатку лучших оркестров мира. Количество американских оркестров подсчитать трудно. Помимо крупных оркестров, почти каждый колледж или университет, каждая школа имеют свои оркестры, а к ним примыкает масса любительских оркестров многочисленных ассоциаций, юношеские оркестры и т.д.
Музеи и картинные галереи Америки – предмет моего неустанного восхищения. Музейное дело в этой стране демонстрирует самому взыскательному критику чувство бережного и доходчивого преподнесения любого материала. Культура музеев и отношение к старине – это тоже проявление духовности, в которой многие отказывают американцам.
Американцы никогда не претендовали на пальму первенства в духовности. В то же время идеология здесь не попирала прав и свобод личности, неотъемлемого права на частную жизнь. Американская культура экстравертна, оптимистична, открыта. Это создает впечатление, что американцы поверхностны, неглубоки, что им не понять глубин души других народов. В США перед интеллигенцией никто особенно не расшаркивался, «высоколобых» недолюбливали. Но и в России не существует и не существовало особого почитания интеллигенции. На них смотрели как на бездельников, «мягкотелых созданий», «а еще в шляпе» (вариант - «в очках»; репертуар известен, скоро будем столетний юбилей справлять!). Социальной прослойке между гегемоном и его классовым союзником повезло, что она чудом вообще сохранилась, хотя и понесла неисчислимые потери. В обеих странах интеллигенция считает своим долгом «служить народу». Американская интеллектуальная элита не поклоняется «сермяжной правде». В России поклонение народу как идолу неоднократно приводило интеллигенцию к делению на «своих» и «чужих», «врагов» со всеми вытекающими последствиями. Американские интеллектуалы, напротив, космополитичны, сочувствуют любым меньшинствам и с подозрением относятся к так называемым «коренным американцам», потомкам первопоселенцев, которые якобы находились в привилегированном положении и по сию пору пользуются преимуществами.
Прагматичным янки присуща вера в романтическую любовь. Большинство избирает свою любовь не по принципу, насаждаемому традиционными культурами, «деньги к деньгам», а руководствуясь сердцем. Выбор профессии тоже часто осуществляется по интересам, а не в соответствии с прагматическими соображениями.
Полемическая составляющая моей статьи не призвана отрицать очевидное, что у американцев можно обнаружить как достоинства, так и зияющие пустоты в правосознании и морали. Свидетельством этому – обширный контингент американских тюрем.
Ни один народ не вправе претендовать на роль пастыря человечества, носителя особой, мессианской духовности. Едва ли к ее проявлениям можно отнести заидеологизированность, политизированность, национализм. На практике такая псевдодуховность выливается в единодушное одобрение захвата чужой территории под любыми предлогами. Во имя былой имперской славы.
