Недавние высказывания президента Барака Обамы по поводу скандала с электронной перепиской Хиллари Клинтон прозвучали неоднозначно. Он либо слишком хитер, либо откровенно глуп. Пока невозможно со всей определенностью сказать, чего он добивается: хочет ли он, чтобы горы доказательств ее неправомерного поведения рассмотрело федеральное большое жюри – или он хочет, что она стала его преемницей в Белом доме.
Вряд ли получится и то, и другое.
Его попытки минимизировать значение перенаправления переписки госсекретаря с защищенных правительственных серверов на незащищенный домашний сервер, назвав всю эту операцию «легкомысленной», могут навредить ей в глазах общественности или стать командой к действию для ФБР. Просто потому, что легкомысленность – это вид халатности и шпионажа, то есть неспособности защитить государственную тайну, и это редкое федеральное преступление, которое можно назвать халатностью, преступной халатностью, если говорить точно.
Преступная халатность – неспособность выполнить обязанность, налагаемую правом, с высокой вероятностью неправомерного исхода, к примеру, поездка на машине со скоростью 90 миль в час по Таймс-Сквер в Нью-Йорке. Обязанность Клинтон заключалась в защите гостайны, неправомерный исход – разглашение секретов, содержавшихся в ее электронной переписке.
Что такого преступного она сделала, и кто пострадал от ее поведения?
Клинтон умышленно перенаправила всю свою правительственную электронную переписку с защищенных правительственных серверов на свой домашний незащищенный сервер. Из 60,000 перенаправленных ей сообщений 2,200 содержали элементы гостайны. Так как отличительным признаком шпионажа является перемещение секретных материалов в незащищенные зоны, преступление совершается во время перемещения. Поэтому заверения Обамы о том, что действия Клинтон не нанесли ущерба, можно отмести как несущественные. В делах о шпионаже правительству не нужно доказывать, что обвиняемый нанес какой-либо ущерб.
Обама также попытался свести классификацию секретных документов до категорий «конфиденциально», «секретно» и «совершенно секретно». Он заметил, что «есть секретные документы, а кроме того, есть еще и секретные документы», и подобное замечание никак не ждешь услышать от того, кто под присягой поклялся следить за исполнением всех федеральных законов.
Обама посчитал, что эта его обязанность заключается в том, что минюст может наказать за шпионаж моряка, который сделал селфи в ядерной подлодке и отправил его своей подружке, или лейтенанта флота, который верно предупредил свое начальство о том, что шпион Аль-Каиды скрывается под видом афганского полицейского в американском военном городке, но случайно использовал для этого свою личную почту.
Доказательств неспособности Клинтон защитить государственную тайну предостаточно, и этих доказательств хватит для предъявления обвинений и вынесения приговора, так как они были получены законным путем и демонстрируют 4-летнюю схему регулярного, последовательного и систематического нарушения закона, направленного на защиту государственной тайны.
Намеки Обамы на то, что некоторые тайны на самом деле не были тайнами, также несущественны, так как Клинтон, как и президент, дала присягу признавать гостайны и не разглашать их, вне зависимости от своего личного отношения к ним.
ФБР об это знает и воспринимает все гораздо серьезнее президента или Клинтон.
