Приближается Новый год - Рош а-Шана. Миновал траурный месяц Ав с его постами, и начался период свадеб в Израиле. Приглашения буквально посыпались на меня, и каждое свидетельствует о возвращении к жизни одного из тех, кто мог не вернуться год назад.
Да, прошел уже целый год после военной операции «Несокрушимая скала» в секторе Газы, в которой принял участие 82,201 израильский военнослужащий - солдаты регулярной армии и резервисты, составляющие костяк нашей армии. 64 из них погибли, 469 были ранены. Двое из раненых лежат в состоянии комы до сих пор, один умер недавно, пролежав год без сознания. Многие продолжают проходить операции и реабилитационное лечение, и это займет еще годы.
Со многими из раненых мне выпала честь общаться на протяжении этого года, многим удалось помочь - благодаря американским друзьям, непрестанно собирающим средства для помощи раненым солдатам Армии Обороны Израиля и пострадавшим от рук арабских террористов. Тех, от кого сегодня приходят приглашения на свадьбу, я помню год назад в госпитальных палатах. Многим из них тогда казалось, что с потерей руки, ноги, глаза, с покалеченными внутренними органами, жизнь кончилась, кому они теперь нужны такие?..
И как же кстати оказывались тогда приходившие из Америки чеки от незнакомых людей и письма, в которых этих ребят благодарили за то, что заслонили собой, защитили и спасли еврейскую землю - Эрец-Исраэль. Мне не забыть слезы на глазах солдата, прочитавшего в письме незнакомой пожилой женщины - чьей-то бабушки: «Вы же все - наши внуки, и мы молимся за вас, за то, чтобы вы вернулись живыми». Многих спасли тогда эти молитвы. Нередко, рассказывая мне обстоятельства своего ранения, ребята говорят: «Я уцелел чудом».
Но уцелев, они вышли из боев с такой страшной психологической травмой, которая у многих опаснее физического ранения. И если с физическими ранениями врачам иногда сравнительно быстро удается справиться, то психические травмы оставляют куда более страшные шрамы, с которыми бороться приходится много лет, если не всю жизнь. И вот тут на помощь приходят подруги - те самые беззаботные красавицы, которых мы иной раз, видя ярко накрашенными, по моде полуголо одетыми, думаем, что ужасно несерьезными выросли эти девчонки.
Недавно довелось мне прочитать у какого-то российского туриста, побывавшего в Израиле, что «некоторых из этих персон, сидящих на пляже в бикини и с лежащим рядом на песке автоматом, можно прямо так, без грима, отправлять в Голливуд». Многие ли знают, глядя на этих красоток с наманикюренными на один день ногтями, что с пляжа они возвращаются в боевые войска, где с оружием в руках охраняют границы, в авиации готовят самолеты к боевым вылетам, в пехоте учат стрелять и гоняют на многокилометровые марши будущих бойцов или обучают мальчишек - будущих танкистов?.. Отслужив два года, они выходят «на гражданку» такими же красивыми и с виду беззаботными, но с таким душевным стержнем, без которого трудно было бы решиться подставить плечо раненому другу. Это не краткосрочный героизм сестры милосердия или девочки-военврача, иной раз под огнем оказывающей первую помощь раненому бойцу. Это героизм не на час, не на месяц - на всю жизнь. Героизм, родившийся из сплава любви с душевной стойкостью, внешней беззаботности с железной волей, который помогает раненому поверить, что он - даже такой вот навсегда искалеченный, кричащий иной раз от боли и просыпающийся от ночных кошмаров - единственный и неповторимый, без которого ей жизнь немила. Это тот целебный сплав, который помогает парню сохранить гордость и человеческое достоинство и встать на ноги, преодолевая боль и сопротивление покалеченного тела.
Таких историй, когда подруга - иной раз и бывшая, с которой до войны расстались, но вернувшаяся к парню после его ранения - буквально вытащила его из депрессии, прошло перед моими глазами много за последние годы. Сегодняшние свадьбы - это заключительная точка, или, скорее, восклицательный знак каждого такого романа.
Расскажу всего две истории.
Давиду сейчас 24 года. Он успел отслужить почти два года в элитной пехотной бригаде Гивати, когда в ночь на 18 августа 2011 г. его роту перебросили в район Эйлата: разведка сообщила об ожидаемом нападении террористов. Я хорошо помню тот страшный теракт. Была пятница, я ехала на шаббат к своей дочери в Цфат и плакала за рулем, слушая сообщение о том, как рано утром террористы напали на гражданские машины, а потом на автобус, который вез солдат на базу под Эйлатом. Были погибшие и много раненых, многим из них мы потом помогали. У одного из них, жителя Эйлата Галя Матта, который был тяжело ранен и чудом выжил, в летней операции 2014 г. в Газе погиб младший брат Ли.
Давид был связным командира роты и шофером джипа. Террористы обстреляли ракетами шоссе вдоль границы с Египтом, после чего напали на подбитую гражданскую машину и ножами зарезали ехавших в ней людей. Это произошло за минуты до того, как джип командира роты с Давидом за рулем подоспел к месту нападения. Им удалось уничтожить одного террориста, другие были ранены в перестрелке и скрылись на египетской территории. Давид был также ранен - в колено и щиколотку. Но самой тяжелой травмой оказалась психологическая - после того, как он увидел, что сделали террористы с четырьмя гражданскими немолодыми людьми. Это были две сестры с мужьями, ехавшие на отдых в Эйлат. Вместе с командиром Давид вытащил их из машины и пытался оказать первую помощь, но вскоре стало ясно, что спасать уже некого.
В тот же момент Давид услышал, что погиб его друг Моше, который был ему больше, чем брат. Давид был с ним на радиосвязи и слышал выстрел. Пуля попала Моше в шею, и он умер мгновенно.
Давида эвакуировали в госпиталь, ранения ноги оказались нетяжелыми, обошлось даже без операции. Остались боли в щиколотке, но нестрашные.
А вот в результате психологической травмы Давид несколько месяцев провел в психиатрической больнице.
После выписки идти ему было некуда (один из многочисленных случаев неблагополучной семьи), и его подруга Ноа уговорила своих родителей предоставить ему комнату в их квартире в Иерусалиме. Два года он прожил у них. Когда министерство обороны установило ему, наконец, 30% инвалидности в связи с психологической травмой, он снял караванчик в одном из пригородов Иерусалима (где живет целая группа раненых солдат-одиночек) и переехал туда, чтобы научиться самостоятельно и заработать моральное право жениться на своей спасительнице. Я видела, как он буквально за волосы тащил себя из депрессии, начал работать (пока охранником без оружия), начал читать (что было непросто при нарушении концентрации внимания), с помощью американских друзей расплатился с накопившимися долгами.
Полгода назад он пригласил меня на свой день рождения, где было полно его друзей. Там он сказал мне, что это первый раз после ранения он нашел в себе силы устроить праздник - до этого никого не хотел видеть. В тот же вечер он сделал своей любимой официальное предложение.
Ноа - удивительная девушка. Они встретились шесть лет назад в армии, потом расстались, но, узнав о ранении Давида и о его состоянии, она вернулась и осталась с ним. Он говорит, что Ноа - это тот человек, ради которого он встает утром и делает усилие, чтобы вернуться к нормальной жизни. Сегодня я еду на их свадьбу.
А еще через несколько дней - свадьба Рана и Хиллы.
Рану сейчас 28. Капитан ЦАХАЛа, он командовал армейским подразделением и был ранен в бедро и ступню в январе 2009 г. в ходе операции «Литой свинец» в Газе. Еще один осколок попал в каску, так что Ран чудом остался жив. Осколок, попавший в бедро, поразил нерв: потребовалась пересадка нерва. Основная операция была успешной, но потом пришлось перенести несколько операций в связи с воспалениями. Еще несколько операций для восстановления искалеченной ступни принесли меньше успеха. Ран ходит в специальном ботинке и с костылем. Больше 200 м он без костыля пройти не может. В общей сложности Ран перенес более 20 операций. Однако в 2011 г., еще проходя реабилитацию, он вернулся в армию, правда, теперь на штабную работу. Он вставал в 5 утра, ехал на работу, оттуда в госпиталь на процедуры и возвращался домой поздно вечером такой измученный, что засыпал без снотворных. Младший брат Рана в это время служил в морском десанте, сестра закончила службу в авиации еще до его ранения и вместе с отцом помогала его выходить. Но затем она сама тяжело заболела, перенесла 2 полостных операции и осталась 100%-ым инвалидом. Отец, ухаживая за ними обоими, надорвался, перенес тяжелый инфаркт и тоже стал инвалидом.
В это время подруга Рана, потерявшая единственного брата во Второй Ливанской войне, ухаживала за своей умиравшей от рака матерью. Хилла младше на два года, но они дружат еще со школы: они учились в одной школе, в которой мама девочки была директором. После смерти матери ребята решили съехаться и начать строить новую жизнь. Поступили в университет: Ран - на инженерно-механический факультет, Хилла – на отделение педагогики. Они сняли квартиру в одном из более дешевых пригородов. Ран, не желая становиться профессиональным инвалидом, продолжает работать в армии, ему оплачивают обучение, но число рабочих часов снизилось и, соответственно, зарплата. Однако из-за того, что он работает, медкомиссия отказалась поднять ему размер инвалидной пенсии, несмотря на постоянные боли и хромоту и навсегда оставшуюся инвалидность. Поэтому мы помогаем им все эти годы: одна русскоязычная семья из штата Мэриленд взяла их под свою опеку, ежемесячно посылая по 300 долларов (как помогала раньше другому офицеру, который был ранен в 2006 г. в Ливане). Ребятам остался учиться еще год. Но свадьбу еще на год они решили не откладывать.
Таких историй много. Некоторым ребятам нам удалось помочь доучиться до получения первой степени. У нас уже есть «свой» юрист, «свой» дантист, программист, специалист по компьютерной графике, менеджер промышленного производства...
В этом есть и немалая заслуга жителей Чикаго, которые через Shalom Israel Fund на протяжении многих лет поддерживают раненых солдат и пострадавших от террора граждан.
До Рош а-Шана осталось две недели. Еврейский Новый год - это очень серьезный, судьбоносный день, день суда, когда на Небесных весах взвешивается каждый из нас и наши деяния за минувший год, что мы успели сделать хорошего и плохого. В этот день определяется наша дальнейшая судьба. В этот день, стоя перед престолом Всевышнего, мы молим о снисхождении, признавая, что добрых дел на нашем счету маловато, а то и вовсе нет. В последние недели перед Рош а-Шана евреи, даже не очень верующие, спешат сделать добрые дела, дать цдаку - пожертвование - если не из абсолютного альтруизма, то хотя бы «на всякий случай»: а вдруг Он все же есть. Как ни странно, даже сделанное из таких не совсем правильных побуждений доброе дело «засчитывается»: ведь это может быть первым шагом на пути к раскаянию, которое никогда не поздно сделать. Пока не станет слишком поздно.
