Обострение ситуации на Корейском полуострове вполне может привести к подвижкам, выходящим далеко за пределы Восточной Азии. Сразу несколько проблем сплелись в один узел, развязать который будет очень непросто. В той или иной степени затронуты интересы нескольких крупных держав — США, КНР, Японии и России. Самое непростое положение у американцев: они столкнулись с рядом серьезных вызовов, разбираться с которыми нужно одновременно и как можно быстрее. И в этой ситуации администрация Дональда Трампа вполне может снова вспомнить про сотрудничество с Москвой, поскольку содействие России в нынешнем кризисе действительно может оказаться для США существенным.

Условия Китая

В нарастающем кризисе представлена обычная для последних десятилетий картина: провокационные действия со стороны КНДР (обстрел территории Республики Корея, испытание ядерного устройства, или, как в этот раз, пуски баллистических ракет) вызывают бурную негативную реакцию соседей и осуждение со стороны мирового сообщества. Как правило за этим следует обсуждение в Совбезе ООН, ввод новых санкций против Пхеньяна. А самым эффективным в последние годы средством остается давление со стороны Пекина. На КНР приходится более 80% внешней торговли КНДР, продажа Китаю сырья, прежде всего, угля, остается основной статьей доходов Пхеньяна. И Пекин активно использует экономический рычаг для давления на северокорейский режим. Так, в 2013 КНР впервые ввёл торговые санкции против КНДР, в 2015 году китайское руководство отказало Пхеньяну в участии в созданном по инициативе КНР (и при преимущественном китайском финансовом участии) Азиатском банке инфраструктурных инвестиций, отрезав КНДР от значительных инвестиционных ресурсов. А с 19-го феврале этого года Пекин прекратил закупку угля, что стало самым серьезным ударом по финансовой состоятельности КНДР. Пекин объяснял свои шаги прежде всего внешнеполитическими соображениями, стремлением добиться от Пхеньяна выполнения резолюций Совбеза по запрету испытаний ядерного оружия и баллистических ракет. Долгое время именно Китай выступал основным адвокатом КНДР, но, устав от непредсказуемого и опасного поведения своего клиента, Пекин фактически выказал готовность договариваться с США и другими партнерами по совместной политике в отношении Пхеньяна. Причём сделал это уже после многих по сути антикитайских заявлений Трампа.

И тут в дело вступает вторая составляющая нынешнего кризиса. С пусками северокорейских ракет было увязано начало развертывания в Южной Корее американских противоракетных комплексов, предназначенных для уничтожения ракет малой и средней дальности. США и Республика Корея готовили этот шаг давно, так что при наличии подходящего повода оставалось лишь дать отмашку на реализацию плана. В понедельник 6 марта, сразу после пусков северокорейских ракет, про необходимость развертывания противоракетных систем заявил исполняющий обязанности президента Республики Корея и премьер-министр Хван Гёан. И почти сразу в американских СМИ появились сообщения со ссылкой на источники в Пентагоне о начале поставок элементов противоракетной обороны в Республику Корея. Размещение систем ПРО на Корейском полуострове вызывает острую реакцию в Пекине, где воспринимают такие шаги США как прямую угрозу безопасности КНР. Негативное отношение китайского руководства к американским системам ПРО известно давно — КНР всегда фактически поддерживал Россию в осуждении планов размещения систем противоракетной обороны в Европе. Однако появление такого оружия в непосредственной близости от китайской территории спровоцировало куда более жесткую оценку. Уже 7 марта официальный представитель китайского МИД заявил, что Китай в связи с появлением американских противоракет в Южной Корее оставляет за собой право "предпринять любые меры для защиты собственных интересов в области безопасности". Вместо партнёрства с Пекином в корейской ядерной проблеме, США рискуют спровоцировать конфронтацию с КНР в регионе и потерять возможность влиять — через Пекин — на действия КНДР.

Надежды Японии и Южной Кореи

Но США не могут и проигнорировать призывы ближайших союзников, Японии и Южной Кореи, немедленно предпринять практические шаги в поддержку их безопасности перед лицом северокорейской ракетной (и ядерной) угрозы, потому что существует еще один аспект событий вокруг Кореи. Сомнительные заявления Трампа о цене военных союзов в современном мире чаще принято связывать с НАТО и европейскими странами. Но у Вашингтона есть союзники и в Азии, а в этом списке Токио и Сеул занимают ключевые места. Более того, их ценность для США вряд ли вызывает вопросы даже у Трампа: Япония и Южная Корея сами тратят немалые средства на оборону, платят за базирование американских войск на своей территории (соответственно порядка 75% и 40% от суммы расходов США), и обеспечивают военное присутствие США в непосредственном соседстве с КНР. Потому оба американских союзника с тревогой восприняли идеи нового президента США о возможном пересмотре принципов американского участия в существующих союзах. Демонстрация эффективности союзных отношений в нынешнем кризисе необходима Вашингтону чтобы развеять сомнения Токио и Сеула, чтобы не только сохранить доверие между американской администрацией и руководством Японии и Южной Кореи, но и сохранить союзников в долгосрочной перспективе.

Чтобы решить стоящие перед Вашингтоном проблемы, у Трампа есть три сценария действий. Первый предполагает отказ от сотрудничества с КНР по корейскому вопросу и игнорирование мнения Пекина по комплексам ПРО в Южной Корее. Он вписывается в план всестороннего противостояния КНР, который президент США неоднократно демонстрировал — в той или иной степени. Этот сценарий найдёт поддержку в Токио — японский премьер Синдзо Абе открыто рассматривает Китай как потенциального противника. Сложнее ситуация с Южной Кореей. Разумеется, Сеул очень серьезно воспринимает угрозу с севера и системы ПРО рассматривает как необходимый инструмент безопасности. Но ставить под удар в целом неплохие отношения с КНР не захочет, даже несмотря на анонсированные Пекином санкции в связи с размещением систем ПРО. Да и в США действия, которые могут приблизить полномасштабную конфронтацию с КНР, будут поддержаны далеко не всеми политиками и представителями крупного капитала. Наконец, достижение прогресса по корейской ракетной и ядерной проблемам при таком сценарии представляется сомнительным: напрямую повлиять на Пхеньян США сложно, слишком мало рычагов для воздействия, а силовой вариант действий против ядерной державы в Вашингтоне рассматривать не станут.

Второй сценарий предполагает отступление перед КНР. Оправдать такой подход можно пожалуй реальностью угрозы со стороны северокорейской ядерной программы для самих США. По оценкам южнокорейских экспертов, КНДР могут получить носители для ядерного удара по американской территории к 2020 году. В январе этого года, еще до инаугурации, Трамп заявлял что не допустит обладания Северной Кореей оружием, способным причинить вред США. Однако, ни для самого Трампа, ни для американских политиков, ни для общественного мнения КНДР пока не представляет экзистенциальной угрозы, способной оправдать отступление перед основным экономическим и политическим конкурентом. К тому же, для Пекина приемлемой уступкой сейчас станет не изменение позиции по Тайваню, а только отказ от ПРО в Южной Корее. Так шаг, в свою очередь, не допустим для Вашингтона, поскольку поставит под сомнение надежность американо-корейских союзных отношений.

Испытание Россией

Третий сценарий предполагает расширение круга активных участников корейского процесса за счёт привлечения России в качестве партнера США. Хотя активность Москвы в урегулировании корейской ядерной проблемы ниже, чем у других участников, она остается участником процесса и сохраняет некоторое влияния (пусть и значительно меньшее чем у КНР) на Пхеньян. Появление России в переговорном процессе дает шанс снова отделить корейскую ядерную проблему от проблемы ПРО на Корейском полуострове — в многосторонних отношениях острота противостояния по ПРО будет немного сглажена. КНР не нужно убеждать в опасности действий северокорейского режима — они угрожают самому Китаю, и в Пекине искренне хотят решить вопрос ядерной угрозы со стороны КНДР. Доверительные отношения Москвы и Пекина делают из России своеобразного посредника в обсуждении корейской ракетно-ядерной проблемы между КНР, с одной стороной, и США, Японией и Южной Кореей, с другой. Такое изменение формата обсуждения проблемы (который в последнее время фактически превращался в двусторонний американо-китайский) позволит сохранить лицо и Пекину, и Вашингтону, и вернуться к конструктивному обсуждению вопросов по существу.

Выбор Трампа станет тестом его политики в отношении России. В Восточной Азии недовольных вовлечением России в тесное сотрудничество не будет — не станут возражать против этого ни Япония, которая пошла в последние два года на сближение с Москвой, ни Южная Корея, которая, в отличии от своих союзников, даже не ввела против России санкции. Однако решающее слово остается за США. Несмотря на давление со стороны Конгресса, вынужденные отставки высокопоставленных сотрудников администрации, все более критические высказывания членов кабинета в адрес Москвы, сам Трамп пока публично не отказался от своего стремления достичь с Россией масштабного компромисса. Так и остается неясным, считал ли он изначально Россию наиболее удобным тактическим выбором для решения острых вопросов внешней политики, или же действительно намеревался трансформировать при помощи Москвы существующий международный порядок. Если теперь, когда цена сближения с Россией для самого президента неизмеримо выросла, он всё равно пойдёт на сотрудничество с ней в Восточной Азии, можно будет говорить, что воображаемая Трампом картина мира кардинально отлична от существующей, и в его воображении России отведена важная роль. Если же, вопреки практической полезности сотрудничества по корейской проблеме, Трамп от него откажется, это будет означать, что Москва как партнер для него имела только утилитарное значение, и российская страница в летописи его президентства уже перевёрнута.