Главное заключается в том, что никто по сути дела не знает, какие события произойдут дальше на Украине. Это основа российской стратегии.
Война длится четыре года, и нам уже пора прекратить удивляться российскому прагматизму и авантюризму. Точно предсказать ее действия невозможно.
Есть пять основополагающих фактов, помогающих понять, как ситуация дошла до этой точки, и насколько трудно угадать, что будет дальше.
Во-первых, это не новая война. Это даже не новый виток насилия в ходе войны. Боевые действия продолжаются с тех пор, как в 2015 году были подписаны так называемые Минские соглашения. На линии фронта, разделяющей Украину и сепаратистские районы Донбасса, обстрелы происходят почти ежедневно. Они были до керченского инцидента, и будут после него, продолжаясь неизменными темпами.
Люди с обеих сторон гибнут каждую неделю. Мир просто не обращал внимания на этот конфликт до воскресенья, когда российские военные пошли на радикальный шаг и вступили в открытое столкновение с украинским флотом. Этот факт очень важен, поскольку он показывает, почему инциденты типа керченского могут перерасти в полномасштабную войну за считанные дни. Дело в том, что обе стороны хорошо вооружены, готовы к конфликту и испытывают ненависть друг к другу, которая накапливалась на протяжении 50 с лишним месяцев боев.
Во-вторых, в основе российской стратегии лежит маскировка осуществляемых действий, чтобы застигнуть противника врасплох. Российские военные учения вдоль южной границы проходят сегодня настолько регулярно, что западным наблюдателям трудно понять, когда идет подготовка к войне, а когда просто боевая подготовка.
Русские на протяжении нескольких лет постепенно направляют на восток Украины в Донецкую Народную Республику припасы и предметы снабжения. Несколько месяцев назад от взрыва бомбы погиб лидер ДНР Александр Захарченко, после чего многие аналитики напомнили нам, что стремительный уход сепаратистских руководителей случался и прежде, причем происходило это перед активизацией боевых действий. Но даже эта закономерность не добавляет предсказуемости.
В своих оценках российского президента Владимира Путина западная разведка называет его не мастером долгосрочной стратегии, а прагматиком и оппортунистом до мозга костей. Он смотрит, что ему сойдет с рук, а потом делает чуть больше — или не делает.
Сравнение путинских действий с геополитическим дзюдо (дзюдо — любимый вид спорта российского президента) — это заезженный штамп, но вместе с тем, оно вполне уместно. Он видит то, чего его оппонент не замечает (или что ему безразлично), и использует это в своих интересах. Вот только схватка эта — борьба за суверенитет на европейском континенте, а не поединок двух потных мужчин в кимоно.
В-третьих, у украинского президента Петра Порошенко нет стратегии. Откровенно говоря, трудно себе представить, чтобы у кого-то на его месте она могла быть. Это уже давно причиняет боль Украине. Это болезнь власти в Киеве. Коррупция, олигархия, недофинансирование армии, междоусобная борьба в рядах уставшей элиты. Все это мешает Украине давать отпор повторяющимся российским вторжениям.
Если вы хотите понять, насколько мала и раздроблена здесь политическая иерархия, вспомните о том, что по данным социологических опросов на тему мартовских президентских выборов, Порошенко отстает от Юлии Тимошенко. Она была ключевой фигурой в ходе протестов 2004 года против российского влияния, известных как оранжевая революция. Те же лица, зачастую с теми же застарелыми проблемами.
Украинскому президенту не позавидуешь. Ему приходится бороться с медленным кровотечением. Москва хочет сохранить влияние на его страну, или, по крайней мере, ослабить ее настолько, чтобы та не могла и мечтать о вступлении в НАТО или в ЕС. НАТО и ЕС хотят, чтобы она этому влиянию сопротивлялась, но не собираются проводить четкие красные линии, указывающие на то, что в крайнем случае они обязательно направят свои войска, которые будут защищать Украину.
Внутри страны общество все больше недовольно разрушительной неразберихой и тем, как Россия постепенно прибирает к своим рукам украинские территории. А вооруженные силы Украины просто не в состоянии модернизироваться достаточно быстро для того, чтобы не уступать российским.
Даже введение в среду военного положения было совершенно невразумительным в своем практическом исполнении. Гражданам России запрещен въезд на Украину или нет? Будет ли введена блокада сепаратистских районов? Что такое военное положение, и что оно меняет? Если Украина ничего не будет делать, она еще больше спровоцирует Россию, или наоборот — она спровоцирует Россию, если что-то сделает?
С момента введения военного положения прошло два часа, и мало кто знает, что оно изменило. Похоже, какие бы действия ни предпринимал украинский президент, он все равно окажется в проигрыше.
В-четвертых, именно это и нужно Путину. Если вам непонятно, зачем российскому лидеру все эти заботы, вспомните, что это у него в ДНК.
Распад Советского Союза стал для него «величайшей политической катастрофой 20 века», а не неизбежной экономической перипетией. Россия вмешивалась в американские выборы, а также, возможно, в референдум по Брекситу, в дела Венгрии, Сирии, Ливии, Афганистана, Африки. Она травила шпиона в Солсбери, пыталась шпионить за ОЗХО. И все это за два года. Данные факты показывают, что Путин хочет возродить непомерное глобальное влияние России, которым обладали Советы в годы холодной войны. Все дело в престиже и в реванше. В возрождении былой славы. И у Путина нет ограничений по срокам, как нет сдерживающей его законодательной и судебной власти.
И наконец, пятый факт, причем очень важный и вызывающий тревогу у многих людей. Это американский президент Дональд Трамп.
Бывший президент США Барак Обама отказывался посылать войска на Украину и создавать риск военной конфронтации. Но он убедил мир ввести санкции и резко осудить Россию в момент, когда многим европейским государствам очень не хотелось головной боли от ухудшения отношений с Москвой.
Курс Обамы не был милитаристским, но это был твердый и решительный курс, и он нанес ущерб российской экономике, а вместе с ней и репутации Путина. А сейчас Москва нагло совершает неприкрытую военную акцию в Азовском море, атакуя украинские суда, и уже не прибегая к услугам сепаратистских ставленников и маскировке. И Белый дом в этой ситуации ведет себя весьма сдержанно.
Трамп высказался против «агрессии», сказав, что он «недоволен» и может отменить встречу с Путиным. Но примечательно то, что эта встреча не была отменена незамедлительно как нечто само собой разумеющееся, и что она по-прежнему в повестке дня после инцидента в Керченском проливе. На самом деле, советник Трампа по национальной безопасности Джон Болтон скорее подтвердил, чем осудил действия России, и не включил Украину в перечень вопросов, которые будут обсуждать два президента. Когда репортеры спросили Болтона про Украину, он посоветовал им обратить внимание на недавнее заявление представителя США при ООН Никки Хейли. Похоже, что внутри Белого дома существует какая-то странная фобия и нежелание открыто критиковать Москву — как будто жесткие слова в адрес Путина могут вызвать там анафилактический шок. А недовольство Трампа распространяется в обе стороны, ведь он дал понять, что может призвать к ответу как Россию, так и Украину. Когда Путин проводит оценку сигналов из-за рубежа, смотрит, как далеко он зашел, и думает, как далеко он еще может зайти, это является для него ключевой переменной величиной.
А еще можно быть уверенным в том, что русские сделают прямо противоположное тому, что казалось неизбежным, и потом будут выжидать. Либо начнут внезапно действовать. Все дело в нашей неспособности предугадать их следующий шаг.
