Маршал Фердинанд Фош был автором одного из самых точных предсказаний в истории. Изучая Версальский договор и унизительные условия, навязанные Германии в 1919 году, бывший «генералиссимус» союзных войск заявил: «Это не мир – это перемирие на 20 лет».
Так и оказалось. Триумф победителей в Первой мировой войне заложил основание для очередного катаклизма. Когда Европу в 1945 году пришлось снова восстанавливать, Черчилль и Трумэн, наученные ошибками Версаля, убедились в том, что возникнет новая Германия, которая будет включена в общий европейский процесс, а не останется снова в стороне.
Недавние изменения в Европе начались ровно 25 лет назад, после падения Берлинской стены. По прошествии четверти века можем ли мы заключить, что лидеры Запада повторили «версальскую ошибку»? Когда через Бранденбургские ворота ринулись толпы людей, предвещая рождение новой Европы, не вела ли себя Америка и ее союзники в той манере, которая сделала нынешнюю конфронтацию с Россией неизбежной? Проще говоря, не пытались ли они обмануть и унизить Россию в момент слабости, посеяв таким образом семена реваншизма, которые сейчас холит и лелеет президент Владимир Путин?
Так, по крайней мере, считает Михаил Горбачев. В годовщину падения Стены человек, сделавшие очень многое для окончания Холодной войны, выступил в Берлине с речью, которая, как показалось, была наполнена печалью и горечью. Европа сегодня более «напряжена и озабочена», чем в любой период с начала века, заявил Горбачев. «Мир стоит на пороге новой Холодной войны. Некоторые даже говорят, что она уже началась», - отметил он.
Что касается причин, по которым это произошло, Горбачев отследил «корни» проблемы до 90-х годов, когда западные лидеры якобы «воспользовались слабостью России», чтобы получить «преобладающее влияние в мире». Он привел «краткий список» примеров, в который вошли «расширение НАТО, Югославия, в особенности Косово, планы по противоракетной обороне, Ирак, Ливия, Сирия». Все это, добавил Горбачев, помогло превратить «мозоль» в «кровавую гнойную рану».
Удивительно было слышать подобные слова от человека, обладающего престижем Горбачева. В отличие от нынешнего хозяина Кремля, его нельзя обвинить в ограниченном национализме или закоснелости. Более того, Горбачев говорил с раздражением человека, считающего, что его ввели в заблуждение. В своих недавних интервью он обвинил Запад – и в особенности Америку и Германию – в нарушении соглашения, которое они якобы заключили в 1990 году. В обмен на одобрение вступления объединенной Германии в НАТО, по словам Горбачева, ему обещали, что альянс не будет расширяться на Восток. Несмотря на это, НАТО продолжило идти на Восток, приняв в свои ряды новых членов – 6 бывших членов Варшавского договора и 3 бывшие советские республики.
В своем эссе о национализме Исайя Берлин сравнил отрицательную реакцию униженной страны с «согнутыми сухими ветками, которые отскакивают назад, если на них наступить». По версии событий Горбачева, которую с энтузиазмом поддержал Путин, Запад совершил ошибку, наступив на Россию после падения Берлинской стены – и сегодня страна отскакивает назад.
Критика Горбачева ясна, но она имела бы больше значения, если бы события 2014 года можно было бы упустить из виду. Ведь, в конце концов, правило номер один для достойной доверия страны гласит: «никогда не захватывай территорию своего соседа». В апреле Россия захватила более 10,000 квадратных миль территории Украины, аннексировав Крым. Только в прошлую пятницу Россия отправила 32 танка в сопровождении артиллерии и пехоты в восточную Украину, где Путин фактически получил контроль над участком промышленного региона соседней страны, поддерживая вооруженное восстание.
Когда проникновенная критика стала односторонним освещением вопроса и попыткой защитить то, что защитить невозможно? Горбачев, возможно, кажется праведно возмущенным, но его доводы неубедительны. Получила ли Россия конкретные обещания того, что НАТО не будет расширяться? Ответ, который можно найти в архивах, вполне очевиден: некоторые западные министры на самом деле давали такие гарантии. Самым видным из них был Ганс-Дитрих Геншер, бывший в то время министром иностранных дел Германии.
Во время встречи со своим советским коллегой, Эдуардом Шеварднадзе, 4 февраля 1990 года, как видно из недавно рассекреченных документов, он сказал: «Мы понимаем, что членство объединенной Германии в НАТО поднимает определенные вопросы. Для нас, тем не менее, ясно: НАТО не будет расширяться на Восток».
Значение этих слов очевидно. Однако они не оправдывают Горбачева – по причине, имеющей отношение к основным моментам, которые должны были измениться с окончанием Холодной войны. Ни одно обещание ни одного немецкого министра – или любого другого лидера – не могло связать новые государства, родившиеся на обломках коммунистического блока.
Шесть стран вышли из Варшавского договора. Советский Союз, тем временем, распался на 15 отдельных государств. Суть революции в мышлении Москвы, которой руководил Горбачев, заключался в принятии того факта, что каждое из этих государств имеет право на собственный путь развития. Его основной вклад в историю заключался в отходе от брежневской доктрины, в соответствии с которой Москва силой оружия навязывала коммунизм Восточной Европе.
Но, как ни странно, Горбачев никогда не следовал собственной логике. Если государства-сателлиты становились свободными, то они могли принимать собственные решения. И некоторые из них могли самостоятельно решить вступить в НАТО. Если вы принимаете как аксиому, что такие страны как Польша, Венгрия и Румыния имеют право на независимость, то невозможно логически возражать, если они захотят в НАТО.
Горбачев принял эту логику в случае с объединенной Германией. В 1995 году он объяснил, что он позволил новой Германии вступить в НАТО потому, что на то была воля народа. «Объединенная Германия решила, что она хочет быть членом, - сказал он. – И мне пришлось принять это как данное».
Если у немцев было право решать, вступать в НАТО или нет, то почему его не должно было быть у поляков и чехов – или, если уж на то пошло, у эстонцев, латышей и литовцев? Действительно ли Горбачев сказал этим народам, что их страны не имеют права вступать в НАТО только потому, что отставной министр иностранных дел дал ему свои частные гарантии? И какой была рекомендуемая Горбачевым политика в отношении Запада? Должна была Америка сказать новообразованным государствам Восточной Европы, что членство в НАТО для них вне зоны досягаемости, так как за их спинами крупные державы решили, что подобное развитие событий может не понравиться России?
Если Горбачев на самом деле думал, что после падения Берлинской стены Россия должна была получить право вето по вопросу вступления в НАТО ее бывших союзников, то это пример мышления времен Холодной войны, которое он, по идее, должен был отбросить. Сегодня, однако, именно так мыслит Путин. Он не потерпит, чтобы Украина повернулась к Западу, в итоге получив членство в Европейском Союзе, даже если этого хочет большая часть населения страны.
Осуждая Запад за мышление времен Холодной войны, Путин – и, как ни печально, Горбачев – придерживаются именно той точки зрения, которую они так рьяно и с презрением осуждают. Откуда взялся этот парадокс? Вероятно, российским лидерам не очень приятно задаваться вопросом, почему, к примеру, Польша хочет вступить в НАТО. Если Кремль не так давно посылал в вашу страну свои войска – в Польше это случилось в 1939 году – то имеет смысл присоединиться к альянсу, который изначально создавался, чтобы предотвратить подобные катастрофы в будущем.
Если Москве понадобилось бы изучить мотивы новых членов НАТО, то открылась бы неудобная реальность, которая заключается в том, что России не боится своих ближайших соседей, это ее соседи ее боятся.
Так что повторение «Версальской ошибки» не объясняет появление новой тени над Европой. Все ответы находятся в самой России – и в том образе мыслей, с которым даже Горбачев еще до конца не расстался.
