В 90-е годы всех, кто побывал в Ирландии, удивляло то, насколько мало там обсуждают ирландские проблемы. В то время в Нью-Йорке, к примеру, разногласия между католической Ирландией и протестантской Северной Ирландией были темой дня.

Американцы ирландского происхождения на вопрос о том, почему ирландцы кажутся столь отстраненными, отвечали просто: «Потому что, если они заговорят о своих проблемах, им придется что-то делать на этот счет».

Эта история невольно вспомнилась, когда в конце прошлой недели Америка наблюдала за ритуальными танцами Обамы вокруг причастности России к катастрофе малазийского авиалайнера.

Основные факты были хорошо известны, и как раз в тот момент, когда все ожидали от него жесткой реакции, он начал пятиться назад, бормоча что-то о том, что он не «хотел опережать факты», и потребовал проведение «честного расследования».

Признай он правду, ему пришлось бы что-то предпринимать. И, как демонстрируют происходящие в мире события, у нас сейчас не тот президент, который может показать всем нам жесткое руководство.

От Украины до Ирака, от Сирии до Азии и Латинской Америки, не говоря уже о нашей южной границе, мир с головой окунулся в хаос, а президент колеблется, сомневается, а затем отправляется играть в гольф.

Колебания Обамы в прошлую пятницу были скорее вполне ожидаемыми, чем шокирующими. Снова и снова он воспринимает крупные события как досадное отвлечение от того, о чем бы он предпочел говорить. Пребывая на посту президента уже шестой год, он не хочет принимать тот факт, что даже у президента не всегда есть выбор.

Его неполная вовлеченность в работу сейчас настолько очевидна, что даже некоторые демократы признают это. Да, конечно, его отчужденность всегда была ему присуща, всегда была на виду.

Прозвище «Обама-без-драмы» (no-drama Obama) появилось во время кампании 2008 года, когда члены его штаба удивлялись его спокойствию во время политической болтанки. От откровений преподобного Джеремайи Райта до спада в экономике, Обама лишь ненадолго отклонялся от намеченного курса и быстро возвращался к «своим баранам». Согласно своему сценарию, он призывал увеличить «инвестиции» в образование и энергетику, а также завершить войну в Ираке, и он придерживался своего сценария.

Его спокойствие казалось силой, особенно на фоне вспыльчивости Джона Маккейна. Но сегодня его спокойствие больше походит на безразличие, граничащее с пренебрежением.

Как еще объяснить его решение отправиться в четверг вечером на фандрейзеры, спустя всего несколько часов после произошедшего на Украине кошмара?

Вот еще что, задумайтесь о том, что как-то сказала Валери Джарретт. Советник Обамы и его давнишняя знакомая в своем разговоре с биографом Дэвидом Ремником описала президента такими выражениями, от которых могло показаться, что Овальный кабинет для Обамы – нечто неважное, принижающее его.

«Мне кажется, Барак знает, что он обладает данными богом незаурядными талантами. Он точно знает, насколько он умен, - процитировал ее слова Ремник. – Он знает, насколько он проницателен. Он знает, насколько хорошо он разбирается в людях».

Она продолжила в том же духе, добавив: «Всю его жизнь ему было скучно до смерти. Он просто слишком талантлив для того, чтобы заниматься тем, что делают обычные люди».

Или, видимо, обычные президенты.

В «Записках федералиста» (№70) Александр Гамильтон высказался в пользу американского лидера с широкими полномочиями, лидера, которым движут обязательства и ответственность.

Он назвал это качество «энергией главы исполнительной власти» и сказал, что это «основная характеристика в определении хорошего правления».

Гамильтон также признал риски, возникающие в том случае, если единый лидер не сможет выполнять свои обязанности. «Слабый глава исполнительной власти подразумевает слабую эффективность правительства».

Хм-м, слабый глава исполнительной власти, возглавляющий плохое правительство. Ничего не напоминает?