Виталий Портников: То ли эхо Шестидневной войны
А что такого особенного произошло на Ближнем Востоке? Израиль и до этого «схлестывался» с арабскими режимами - и в 1948 году, и в 1956-м. И неизменно выходил победителем. Почему же именно эта победа привела к долговременному разрыву дипломатических отношений между СССР и еврейским государством?

Игорь Яковенко: России нужны не реформы, а переучреждение страны
Ради чего в России есть смысл выходить на площадь и рисковать здоровьем

Юрий Нестеренко: Уткоборцы
Под дружное молчание, под робкое мычание, под мегазадержания рождается окрест большой протест для маленькой, для маленькой такой компании, навальненькой такой компании, российский такой протест.

Ксения Кириллова: Диктаторы не играют в шахматы – Гарри Каспаров
В конце прошлой недели российский оппозиционный политик, общественный деятель, а также 13-й чемпион мира по шахматам Гарри Каспаров презентовал в Калифорнии свою новую книгу о будущем искусственного интеллекта «Deep Thinking: Where Machine Intelligence Ends and Human Creativity Begins». 

Марк Котлярский: День за днем
Как писал Владимир Маяковский, «когда я итожу то, что прожил, и роюсь в днях – ярчайший где…»; собственно, и в Израиле, отслеживая информационные потоки день за днем, понимаешь, что очень непросто выбрать то самое «ярчайшее событие», которое годится в обозрение, представляемое мною на читательский суд…

Лариса Волошина: Медицинская реформа
8 июня, Верховная Рада с большим скрипом проголосовала за начало медицинской реформы в Украине. Об украинской медицине доподлинно известно три вещи. Первое - медицина, как утверждает Конституция - полностью бесплатна. Второе, и это знают все украинцы - за все услуги, лекарства, труд врачей в Украине всегда платит пациент. И третье - никакой медицины в стране нет. У украинцев существует выражение «залечить до смерти». Оно как нельзя лучше  описывает состояние медицины в стране.

Элеонора Шифрин: Исламский антисемитизм под французской крышей
Знакомо ли вам имя Сара Халими? Скорее всего, нет. Вряд ли американские СМИ удостоили вниманием эту французскую ортодоксальную еврейку-врача, убитую недавно в Париже только за то, что она была еврейкой. Как в Холокосте - тогда тоже евреев убивали только за это. Но и тогда, когда евреев в Европе убивали сотнями тысяч, американские СМИ не считали эту тему достойной внимания. Что уж говорить об одной еврейке... 

Эмма Красов: Почему Denver называется The Mile High City
Оказывается, все это знали. Не знала только я. Денвер, столица штата Колорадо, называется «городом высотой в милю» потому, что расположен на высоте одной мили над уровнем моря. А я-то не понимала, почему никакое количество кофе не может меня взбодрить, почему тащусь по улицам, как сонная муха, почему не хочется в горы на поиски приключений? 

Керенский в Нью-Йорке
В первый раз Керенский прибыл в Нью-Йорк на корабле S.S. Olympia в феврале 1927 года – в десятую годовщину русской революции. Из встречавших его американцев главную роль сыграли в его дальнейшей судьбе федеральный прокурор и активист Республиканской партии Кеннет Симпсон и его жена Хелен, которая потом будет десятилетиями помогать Керенскому в Нью-Йорке.

Виктор Рохлин: Из-за чего поссорились И. Крутой и Л. Вайкуле
Конкурс «Новая волна» в Юрмале был «фирменным блюдом» в российской поп-культуре. Его создали И.Крутой и Р. Паулс. Само соревнование молодых исполнителей мало чего стоило. Зато в эти дни  лучшего сезона в Прибалтике на побережье Балтийского моря съезжался весь бомонд эстрадных исполнителей. Концертный зал «Дзинтари» с трудом вмещал всех желающих. Билеты были нарасхват. Игорю Яковлевичу средств хватало и на оплату участников, и на жюри, и на приглашение «звезд» мировой величины. Это был  настоящий праздник!

Виталий Портников: Кремль и Таормина: перемена участи
Конечно, говорить о полном взаимопонимании между лидерами «большой семерки», собиравшимися на первый после избрания новых президентов США и Франции саммит в итальянской Таормине, пока что не приходится – расхождений много и вряд ли они будут быстро преодолены. Но есть один вопрос, по которому пока что наблюдается полное единодушие. Это – отношение к России. Руководители стран «большой семерки» отметили возможность сотрудничества с Москвой в вопросах, которые будут представлять интерес для них самих, но вместе с тем высказались за сохранение и даже возможное усиление санкций против России в случае продолжения кризиса на Донбассе. Это заявление было подтверждено сразу несколькими представителями администрации президента США, отметившими, что единственное, что может ожидать Кремль, если произойдут какие-то изменения с санкциями – так это их усиление, а не ослабление. И это худшее, чего мог ожидать от Таормины Владимир Путин.

Александр Сотник: Страх на штыках
Слова Бориса Немцова о «ё…нутости» Путина оказались вовсе не словами, а точно поставленным диагнозом. Сложно поверить, что такой огромной страной, как Россия, может управлять человек с отмороженной головой. В первые годы его президентства вопрос «who is mr. Putin» казался актуальным, и его задавали все иностранные журналисты – вместо того, чтобы порыться в биографии и найти внятный ответ: «неприметный офицеришко КГБ среднего звена, с незапоминающимся лицом, бесцветным взглядом, имевший прозвище «моль» и вовремя пристроившийся к Собчаку; проворовавшийся, но спасенный Анатолием Чубайсом».

Игорь Яковенко: Арбат-2017, столкновение цивилизаций
Сэмуэл Хантингтон писал, что источником конфликтов в сегодняшнем мире является не идеология и не экономика, а столкновение культур, в основе которых лежат, прежде всего, религиозные различия. Россия многонациональная и многоконфессиональная страна, и в ней, естественно, есть и этнические и религиозные конфликты. Но главная линия разлома проходит не по религиозному, не по этническому и не по региональному признакам. Столетиями сталкиваются две культуры, две цивилизации: культура тех, кто хочет зарабатывать, и культура тех, кто привык получать. Культура свободных людей против культуры казенных людей, рабов государства. Именно этот разлом лежит в основе всех или почти всех конфликтов в России. 

Юрий Нестеренко: Запретите запрещать
Как я уже говорил, самое ненавидимое мною слово в английском языке - а на самом деле, не только в нем - это слово «безопасность». Как нет таких мерзостей - включая убийства! - которые частные лица не совершали бы во имя любви, так нет и таких мерзостей, которые государства не совершали бы во имя безопасности. Включая убийства же, но уже массовые. Уж кому, как ни выходцам из России, что советской, что нынешней - а на самом деле, не только оттуда - это знать! Большинство самых страшных злодеяний в истории совершено организациями, в названиях которых присутствуют слова «государственная/национальная безопасность». Именно эти организации оказались для своих граждан (а часто и не только для них) самой главной опасностью - гораздо худшей, чем те действительные или мнимые угрозы, которыми  официально оправдывается их существование и деятельность. Тут, кстати, та же лицемерная подмена понятий, что и с военными: у всех стран - одни только «министерства обороны», прямо непонятно, кто же в таком случае совершает нападения?

Марк Котлярский: Он улетел. Но обещал вернуться, или Некоторые итоги визита Дональда Трампа в Израиль
…Когда наша газета попадет в руки читателям, с момента визита президента США Дональда Трампа в Израиль пройдет уже полторы недели. Однако смею заметить, что бушевавшие страсти по этому поводу не остыли до сих пор. Причем, спектр чувств, обуревающих не только комментаторов, но и обычных граждан, для которых приезд Трампа, стал не менее значимым событием, которое можно сравнить разве что с прилетом на землю инопланетян – так вот, спектр чувств и ощущений колебался от резкого неприятия и вплоть до восхищенных ахов и охов. Скажем, один из депутатов Кнессета от партии Ликуд до того расчувствовался, что поздравил свою партию с новым членом – Дональдом Трампом.

Ксения Кириллова: Российская угроза
Блокировка Украиной российских соцсетей вновь вызвала в обществе волну дискуссий, выходящих далеко за рамки данного решения. Основной общий вопрос, поднятый большинством правозащитников и публицистов, сводится к следующему: каким образом возможно эффективно противостоять нарастающей российской угрозе, и при этом сохранить собственные демократические институты? Особенно этот вопрос актуален для стран, уже ставших жертвами деструктивного влияния Москвы, будь то Украина или США.