C'est pire qu'un crime, c'est une faute

(Это больше, чем преступление: это ошибка)

Антуан Жак Клод Жозеф Буле де ла Мёрт (Antoine Jacques Claude Joseph Boulay de la Meurthe), французский политический деятель, председатель Законодательной комиссии, разработавшей знаменитый Гражданский кодекс Наполеона.

Уголовное дело, возбужденное против экс-министра финансов России, члена Высшего совета партии «Единая Россия» и главы Республики Коми Вячеслава Гайзера, стало самой обсуждаемой темой последней недели. И действительно, масштабы впечатляют: наиболее сервильные издания смакуют подробности дела (коллекции часов стоимостью в миллионы долларов, чемоданы наличности и прочие «мелочи», обвинение в создании преступного сообщества и т.д.). Разумеется, политологи и комментаторы гадают и спорят: что это было? Что дальше? К чему готовиться?

Может быть, это начало не очередной показушной, а реальной борьбы с запредельной российской коррупцией? Но в таком случае, почему же, к примеру, похождения пресс-секретаря президента Дмитрия Пескова (разоблаченные Алексеем Навальным) остались без последствий? Почему одним можно, а другим нельзя?

Попытка поднять рейтинг Путина? Да куда же выше-то: и так 86%, зашкаливает, что называется… С другой стороны, пример самого Вячеслава Гайзера говорит о том, что цена этим рейтингам – три копейки в базарный день (как иронически заметил украинский журналист Виталий Портников, год назад на выборах главы Республики Коми за Гайзера проголосовало почти 80% избирателей, однако поддержать «любимого руководителя» после ареста не вышел никто - хотя сам глава республики на камеру уверял, что его оболгали).

Между тем, причины этого поступка Путина (а, полагаю, ни у кого не должно быть сомнений в том, что арест чиновника столь высокого ранга в России возможен только по личному «благословению» президента) анализировать нет необходимости по причине бессмысленности. Чем бы ни руководствовался Путин, в любом случае этим шагом он совершил серьезную ошибку. Я бы даже сказал: стратегическую ошибку. И вот почему.

Начнем с того, что в путинской России коррупция не просто запредельная. Нет, разумеется, те комментаторы и политологи, которые так говорят, безусловно, правы. Но следует понимать главное: российская коррупция есть системообразующий фактор. Без коррупции нынешняя система существовать не может в принципе. Если это явление убрать – неважно как: волюнтаристскими мерами, изменением законодательства или еще как-то! – путинская вертикаль развалится, как карточный домик.

Вот почему вся эта вертикаль, как неоднократно указывали виднейшие российские политологи (А. Пионтковский, А. Илларионов, Б. Немцов, В. Иноземцев и многие другие) строится на основе неформального соглашения элит, эдакой своеобразной «сделки»: вы нам даете нужные «80 процентов» на выборах, обеспечиваете «стабильность» - а взамен мы закрываем глаза на фактически бесконтрольное обогащение (в ваших регионах, разумеется), а также даем индульгенцию на беспредел.

Таким образом, дело даже не в том, что чиновники высшего ранга стали в фантастически короткие сроки мультимиллиардерами и владельцами бизнес-империй (тот же Якунин, например), не в том, что они могут безнаказанно избивать неугодных журналистов и фабриковать безумные уголовные дела, а в том, что в путинской России сама госслужба стала высокодоходным бизнесом.

Больше скажу: не просто высокодоходным, а безрисковым и абсолютно безопасным бизнесом. Именно по этой причине, если сегодня человек заявляет, что он открыл свой бизнес в России, то отсюда следует одно из трех: либо он окончательный клинический идиот, либо он сам (или кто-то из его близких родственников) работает в государственной службе, либо он является «ширмой» для высокопоставленных чинуш, будучи, по сути, «зиц-председателем» – иного варианта просто нет.

А тем, кто в этом сомневается, предлагаю задуматься: почему у арестованного Вячеслава Гайзера и коллекции безумно дорогих часов, и громадные суммы денег, и (самое главное) компрометирующие документы (!) хранились не в секретных банковских ячейках, не в замурованных в стену сейфах на тайных квартирах, не у доверенных лиц – а непосредственно в  его служебном кабинете?! Этот факт говорит лишь об одном: Гайзер был абсолютно уверен в собственной безнаказанности!

Только это – и ничто другое! – есть реальное мерило лояльности путинской элиты!

Соблюдает власть «негласный консенсус» - есть лояльность элиты. Не соблюдает – нет лояльности! Вот такая простая формула.

Таким образом, вне зависимости от причин путинского решения, это есть фактически удар не по коррупции, а по лояльности всего российского чиновничества.

Директор Центра Исследований Постиндустриального Общества, доктор экономических наук Владислав Иноземцев считает, что (цитата) «Владимир Путин после крымской кампании, похоже, уверовал в то, что задача нынешней элиты – это реализация некоей исторической миссии страны, и поэтому есть вещи поважнее фондового рынка». Вполне возможно, так оно и есть, но поймите: чем руководствовался Путин – это восемьсот двадцать пятый вопрос и не имеет к делу никакого отношения! Чиновничеству это «до фонаря» - вот, что главное! Ибо они, как сейчас принято говорить, «на это не подписывались».

А, коль скоро это так, то сама путинская система оказывается под угрозой!

И пусть никого не обманывают подобострастные физиономии участников «путингов» и прочих перформансов. Как справедливо утверждал политик и историк Юрий Афанасьев (к сожалению, ныне покойный), российского общества, как такового, уже давно нет. То, что мы привыкли называть «обществом», на самом деле сейчас представляет из себя набор атомизированных существ, которые ненавидят как весь мир, так и друг друга – и при этом априори неспособны объединиться для достижения какой-то мало-мальски значимой для социума целей. Вот почему их мнение сейчас в России не волнует никого, поскольку этой биомассе с помощью «останкинской иглы» можно внушить все, что угодно. Но вот элитам, чиновничеству, силовикам внушить, что отныне их бизнес «накрылся медным тазом» - вот это не то, что сложно: практически нереализуемо.

Причем, если копнуть глубже, то на самом деле все еще хуже. То, что подобными действиями сплоченность путинских элит разрушается и начнется бегство крыс с тонущего «Путаника» - не самое страшное для режима. А вот то, что отныне с высшего чиновничества снята неприкасаемость, что действие индульгенций закончилось – вот это есть последний гвоздь в гроб «вертикали». Ибо это становится катализатором конфликта внутри элит.

Андрей Илларионов как-то заметил, что самое уязвимое место путинской политической системы в том, что вся элита обязана своим статусом исключительно Путину – и никому другому. Это действительно так! Но отсюда следует поистине убийственный вывод: в такой системе благосклонность Путина есть самый главный ресурс. Это значит, что подобная политическая система ломается даже от ничтожной дестабилизации внутри нее. А уж от того, что отныне невозможно понять ситуацию, предугадать и просчитать «гнев или благосклонность», система гарантированно полетит в тартарары.

Потому что, поскольку становится немыслимо обнаружить какую-то закономерность, то невозможно, соответственно, выработать подходящую стратегию выживания.

Какой же из всего этого можно сделать вывод? На самом деле, он на поверхности.

И сам Путин, и 86% его «электората», да и многие политики на Западе считают, что Россией правит Путин по образу и подобию абсолютных монархов. Но вот элита, чиновничество – эти считают иначе: по их мнению, именно они являются хозяевами России.

Оставим в стороне споры на тему, кто прав в этом вопросе (и уж тем более, не надо цитировать российскую Конституцию, напоминая, что хозяином России является «российский народ» - ответ на этот вопрос дан выше). Главный вопрос в том, когда этот фитиль в пороховой бочке, зажженный Путиным, догорит…