Депутаты и чиновники, пытаясь приучить россиян к перспективе беспросветной бедности, все чаще произносят вещи, которые раздражают и возмущают граждан. То молодежи скажут, что государство ей ничего не должно, то заговорят о пользе лишений и ужасов войны, то на просьбу вернуть ясли предложат искать помощи у бабушек, а не у властей. А то и вовсе заявят, что это народ должен государству. Представители власти перестали следить за тем, что говорят, одновременно продолжая вводить все новые поборы.
Алексей Синельников, политолог:
«Если мы объективно посмотрим на наше государство, то увидим, что оно, условно говоря, — социал-демократическое. У нас очень большая часть ВВП перераспределяется через бюджет и т. п. В то же самое время, вместе с объективным строением этого государства, формируются элитистские настроения среди номенклатуры. Снобизм и заносчивость „элит“ не сейчас появились — это свойство государства, которое имеет наследственную бюрократию в качестве правящего класса. Эти люди смотрят на всех свысока, как привилегированное сословие, которое может поучить кого-то, как есть макароны. Хотя они сами, наверно, макароны и не видели лет двадцать и, если их едят, то какие-нибудь супер-пупер итальянские.
Мы видим у них барские замашки — когда люди живут во дворцах, построенных за государственный счет. В нищей стране содержится, по сути, очень дорогое в обслуживании государство, а роскошь для чиновника считается нормой. В мире есть более богатые государства, но при этом они более дешевые в обслуживании. У нас же там, где нужна машина типа „Урал-Победа“, мы видим дорогущий лимузин, который совершенно не приспособлен к нашему бездорожью.
Если чиновник считает нормальным сказать публично что-нибудь дурацкое, значит, есть где-то референтная группа людей, которая считает это нормальным. И мы знаем, где эти люди находятся — при „дворе“. У нас, как ни странно, есть „двор“, который задает тон. Это внеправовая группа людей — ближний круг при Кремле. „Двор“, как таковой, не является функциональным в нашем государстве. Он является атавизмом, без него можно обойтись в современном управлении, ведь там ведут себя по лекалам, заимствованным из каких-то азиатских деспотий.
Но никто не знает, что с этим делать. Некоторые считают, что все изменится, когда произойдет какая-то, может, бескровная антисословная революция, когда вместо сословий возникнет гражданская нация с большим равенством прав и меньшими запросами на элитарность, связанную с сословным положением.
По крайней мере, массовая реакция общества показывает, что у нынешнего положения вещей никакой перспективы нет».
Владимир Рыжков, кандидат исторических наук, политолог:
«При экономической стагнации размер „общественного пирога“ сокращается, и идет все более острая борьба за куски этого пирога. Естественно, чиновники заинтересованы, чтобы их доля не уменьшалась. Они, во-первых, получают зарплаты, которые в несколько раз выше, чем средние по стране, а, во-вторых, зарабатывают на разного рода коррупционных схемах. А когда денег в экономике становится меньше, то для того, чтобы сохранить свой кусок пирога, они предпочитают сокращать тот кусок, который достается населению. Происходит удержание своего богатства чиновниками и олигархическими группами за счет населения, благосостояние которого падает непрерывно с 2014 года. Уже пять лет подряд доходы населения падают, а чиновники ухудшать свое положение не готовы. Отсюда возникает такая риторика: да хватит нам социального государства, затяните пояса и т. д.
При этом, к сожалению, у нас не хватает общественных сил, которые бы отстаивали социальное государство. По идее, это должны делать левые силы — коммунисты, „эсеры“. Они должны вести сейчас основную борьбу за социальные права людей, но они предпочитают бороться с либералами, Западом, поддерживать сирийскую военную кампанию. В условиях, когда левые политические силы такие невнятные и не продвигают свою главную программу — социального государства, — естественно, что чиновники чувствуют свою безнаказанность и повели наступление на социальное государство — через повышение пенсионного возраста, повышение налогов и акцизов и т. п.
Наконец, по идее, за социальное государство должен был бы вступиться Конституционный суд. Согласно Основному закону, Россия является социальным государством с широкими гарантиями нашим гражданам. И председатель КС Валерий Зорькин в своей последней статье упирает на то, что у нас должно быть социальное государство. Но тогда сам Зорькин должен действовать более активно: отменять и признавать неконституционными те законы, которые прямо попирают социальное государство, в частности, тот же закон о повышении пенсионного возраста. Однако мы видим бездействие судебной системы и КС, которые имеют полномочия по защите конституционных принципов социального государства, но ничего не делают».
Федор Бирюков, директор Института Свободы, политик:
«Идет попытка смены социальной парадигмы на фоне ужесточения экономических условий и кризиса в целом, который обусловлен как внутренними причинами, так и внешними. Если раньше и в обещаниях партии власти, и в комментариях чиновников превалировал принцип социального государства — собственно, этот принцип закреплен в Конституции, — то сегодня корпорация власти достаточно растеряна. Она уже по инерции транслирует этот мем о том, что жить плохо — это полезно для здоровья.
Это попытка некого массового зомбирования — крайне неудачная и разрушительная. Нечто подобное происходило в конце „перестройки“, когда партийные боссы точно так же говорили о необходимых трудностях и о том, что элита, наоборот, должна жить все лучше, чтобы контролировать происходящее. Это привело к краху системы и распаду страны в конце концов.
И сегодня мы наблюдаем аналогичные тенденции, и не исключаю, что весь этот процесс носит уже вирусный характер: он самореплицируется, самовоспроизводится за счет того, что у представителей корпорации власти потеряно чувство реальности, чувство связи с своими избирателями. А это уже вопрос и к партийной системе. Когда исход голосования не очень-то зависит от мнения избирателей, то некое отстранение, психологическая девальвация элиты неизбежна.
Мы наблюдаем на фоне экономического кризиса еще и формирование нового политического кризиса, который может либо дойти до разрушительного финала, как это не раз было в XX веке в России, либо может быть трансформирован в иную политическую реальность, которая бы зиждилась уже на интересах народных масс и представила во власть людей нового типа — понимающих нужды и являющихся популистами (в хорошем смысле этого слова) и народниками».
Александр Конфисахор, кандидат психологических наук:
«Ничего особенно нового не произошло. Это всегда было реальностью, что наше государство не было социально ориентированным, тем более, последние 20 лет. Кто сильный, тот и выживет. Сильный, жри слабого. Либо всех грызи, либо живи в грязи. Если ты такой умный, то почему ты такой бедный. Были такие лозунги, которыми всегда шутили. „Денег нет, но вы держитесь“, — если помните классику. А сейчас просто открылись и сказали: это были, ребята, далеко не шутки, наоборот — более чем серьезно. Ничего нового нет, только перевели с птичьего языка на русский, понятный для всех, разъяснили достаточно четко и ясно.
Чиновники долго жили в уверенности, что они ничего никому не должны, и, наконец, начали об этом откровенно, искренне говорить. Это то, что в диалектическом материализме называлось переходом количества в качество. То, что давно витало в воздухе, цинично и грубо перестали скрывать. Оно получило материалистическую — в виде словесных высказываний — основу».
Дмитрий Ремизов
