Протесты в Китае застали Белый дом врасплох. «Почти равный» конкурент и главная военная угроза Америки, ослабленная, по крайней мере временно, широкомасштабными протестами, - этого не ожидали ни в Госдепартаменте, ни в разведке, занимающейся Китаем.
Реакция администрации Байдена была слабой. «Мы давно говорим, что каждый имеет право на мирный протест, как в Соединенных Штатах, так и во всем мире. Это относится и к КНР [Китайской Народной Республике]», - говорится в заявлении Совета национальной безопасности.
В очередной раз политические назначенцы и профессиональные дипломаты ответили, как будто по компьютерному алгоритму, а не с пониманием идеологической битвы, в которой участвуют Соединенные Штаты, и исход которой определит судьбу основанного на правилах порядка на оставшуюся часть столетия. Сдержанность заявления подрывает любой смысл, который оно могло бы иметь.
В причине слабой реакции администрации Байдена нет загадки. В конце концов, многие помощники президента также занимали высокие посты в сфере национальной безопасности или дипломатии в администрации Обамы, когда в 2009 году в Иране также вспыхнули протесты. Тогда протестующие скандировали «Обама, Обама, я ба о на я ба ма» [«Обама, Обама, ты либо с нами, либо против нас»], а Белый дом хранил гробовое молчание.
Президент Барак Обама хотел сдержанной реакции по трем причинам. Во-первых, он утверждал, что Соединенные Штаты мало что могут сделать. Многие в его окружении также считали, что выступление в поддержку протестующих может лишить их легитимности, сыграв на обвинениях верховного лидера Али Хаменеи в том, что они - иностранные агенты. Наконец, Обама тайно связался с Хаменеи и не хотел, чтобы иранский верховный лидер использовал заявления против его режима в качестве предлога для отказа от переговоров.
В каждом из этих случаев Обама был неправ. К сожалению, сегодня выпускники администрации Обамы повторяют те же ошибки в администрации Байдена.
Во-первых (и это самое важное), Соединенные Штаты могут говорить с позиции принципа, выходящего за рамки права на мирный протест. Сегодня борьба идет за либеральный порядок. Белый дом, например, может говорить о достоинствах демократии, подотчетности правительства и свободы. В Китае проблема не просто с правом народа на протест, а скорее с злоупотреблениями властей, которые ведут китайский народ по этому пути. Речь идет о свободе личности. Коммунистическая партия Китая неоднократно утверждала, что ее система превосходит западную демократию. За прошедшие годы они нашли журналистов и профессоров, чьи колонки и заявления, похоже, усиливают такие аргументы.
Сейчас время Байдена доказать превосходство западной демократии. Какие бы междоусобные споры ни вели демократы и республиканцы по поводу борьбы с пандемией COVID-19, они меркнут по сравнению с конкуренцией между западным либерализмом и автократией китайской коммунистической партии. Китайская общественность чувствует, и Байден должен говорить о том, что и демократические, и республиканские меры были лучше тех, которые сейчас навязывает президент Си Цзиньпин. Демократические страны учатся на ошибках, а не подгоняют общество под эго одного человека. Даже когда в Америке эго одного человека находится под угрозой, верховенство закона превалирует. Байден должен далее объяснить, что Китай - это великая цивилизация, которой есть чем гордиться, но Коммунистическая партия Китая – не высшая точка ее развития. Тайвань и, ранее, Гонконг демонстрируют, что демократия и китайская культура - не взаимоисключающие понятия. Те же моменты справедливы и в отношении Ирана и Исламской Республики. Эти два понятия не являются и никогда не были синонимами. Иранцы заслуживают свободы. Они готовы к ней. Они должны понимать, что американцы поддерживают их стремление к свободе.
Это подводит нас к мысли о том, что оказание моральной поддержки протестующим делегитимизирует их. Это просто неверно. Протестующие по всему миру несут плакаты на английском языке, потому что они хотят общаться с внешним миром и получить его признание. В то же время диктаторы пытаются запятнать их обвинениями в иностранной поддержке, независимо от того, получают они ее или нет. Отказать им в поддержке - значит сыграть на руку диктатурам, помогая Пекину и Тегерану изолировать протесты.
Идеи Обамы относительно Ирана всегда было наивны. Джейк Салливан, который в качестве помощника госсекретаря Хиллари Клинтон был их инициатором, наивно верил как в искренность так называемых реформаторов режима, так и в то, что взаимодействие может склонить внутренний баланс на иранских выборах в пользу реформаторов. В действительности иранцы дурили его в изощренной игре «хороший полицейский - плохой полицейский». Сегодня специальный посланник Роб Мэлли и посланник по проблемам климата Джон Керри повторяют прошлую ошибку Обамы, отдавая приоритет дипломатии с автократами, а не правам человека и стремлению к свободе иранского и китайского народов.
Кризис, который никто не предвидел во время предвыборной кампании, формирует внешнеполитическое наследие почти каждой администрации. Для Рональда Рейгана это был конец холодной войны. Для Джорджа Буша-старшего это был Кувейт. У Билла Клинтона это были Балканы, у Джорджа Буша-младшего - 11 сентября, у Барака Обамы - Сирия и Ливия, а у Дональда Трампа – пандемия COVID-19. Сейчас настал момент Байдена. Он должен сделать выбор: будет ли он выступать в защиту основанного на правилах порядка против тех, кто хочет его разрушить, или же он, по сути, потеряет возможность защищать и продвигать свободу и свободолюбие во всем мире.
