Политика политикой, но время от времени откровенно политические выпады поднимают вопросы по существу.
Одной из тем, которые в последнее время поднимается все чаще и чаще, стал вопрос о том, почему ЦАХАЛ только сейчас готовит потенциально выполнимый вариант авиаудара, чтобы остановить ядерную программу Ирана.
Уже в мае 2019 года Тегеран начал открыто и грубо нарушать ограничения ядерной сделки 2015 года и продвигаться в своем ядерном прогрессе.
Политический контекст - почти постоянный обмен критическими выпадами между бывшим премьер-министром Биньямином Нетаньяху и нынешним премьер-министром Нафтали Беннетом (и в некоторой степени министром обороны Бенни Ганцем).
Нетаньяху начал конфликт, назвав позицию Беннета и Ганца по Ирану слабой и обвинив их в том, что ими помыкают США.
Беннет в ответ заявил, что, став премьером, он был шокирован неспособностью Нетаньяху обеспечить готовность ЦАХАЛ в случае необходимости нанесения удара по ядерным объектам Исламской Республики.
Ганц добавил, что Нетаньяху оставил Израиль в более слабом положении в плане готовности нанести удар по Тегерану в случае необходимости.
Если оставить в стороне вопрос о том, является ли тактика Нетаньяху или Беннета с США более разумной в отношении иранской политики, а также тот факт, что оба выступили с поверхностной критикой, один момент, который объединяет всех троих, заключается в том, что все они несут определенную ответственность за отсутствие готовности.
Нетаньяху был премьер-министром в течение 2019-2021 годов, когда Иран продолжал свои нарушения - сейчас он как никогда ранее близок к созданию ядерной бомбы.
Но Ганц был министром обороны с 17 мая 2020 года и не сделал ничего, чтобы перейти к более высокой степени готовности.
Точно так же Беннет был министром обороны с 12 ноября 2019 года по 17 мая 2020 года и не предпринял каких-либо действий для повышения готовности ЦАХАЛ к нанесению удара.
Выяснив, что ни одного из трех политиков, бьющихся по этому вопросу, нельзя назвать безупречным, вопрос о том, почему никто из них не счел нужным отдать приказ ЦАХАЛ подготовить потенциальный вариант удара, становится еще острее.
Как и в случае многих других серьезных вопросов, ответ на него непрост.
Во-первых, с июля 2015 года до мая 2019 года не было необходимости в готовом варианте атаки.
Поддержание такого варианта в состоянии немедленной готовности стоит миллиарды и отнимает скудные ресурсы у других важнейших вопросов, будь то надлежащее финансирование противоракетной и беспилотной обороны против Хезболлы и ХАМАС, поиск решения новой проблемы туннелей Хезболлы и ХАМАС, или улучшение и изменение возможностей сил безопасности для решения проблем безопасности в Сирии, на Синае и Западном берегу.
Бывший глава ЦАХАЛ Гади Айзенкот, руководивший военными в этот период, по сей день считает, что одним из главных преимуществ СВПД (даже несмотря на критику) было то, что он дал Израилю несколько лет передышки для инвестиций в борьбу с другими серьезными угрозами.
Во-вторых, Исламская Республика начинала медленно и всегда двигалась тщательно продуманными шагами в отношении каждого нарушения ядерного соглашения, причем новое нарушение происходило примерно каждые два месяца.
Ее первоначальные шаги были почти бессмысленными, поскольку она нарушала технические аспекты сделки, но не становилась ближе к созданию бомбы.
Поэтому не было причин для тревоги и отвлечения ресурсов от борьбы с другими угрозами безопасности.
На самом деле акцент на 2019 год не совсем верен.
Первая реальная «красная черта», которую Иран пересек, но которую проигнорировали Нетаньяху и Беннет (а Ганц ничего не предпринял при вступлении в должность), наступила в марте 2020 года, когда он обогатил низкосортный уран в объеме, достаточном для создания одной ядерной бомбы.
Затем в мае 2020 года Исламская Республика объявила, что не будет прибегать к новым ядерным нарушениям, а просто продолжит обогащение низкосортного урана. Было также сильное ощущение, что Иран не будет слишком близко подходить к созданию бомбы в сезон выборов в США, поскольку он надеялся, что, не высовываясь, сможет помочь сместить категорически антииранскую администрацию Трампа.
Но почему Израиль не подготовился к действиям до того, как Иран пересек «красную черту» в марте 2020 года, остается большим вопросом.
Отчасти ответ заключается в том, что даже если он не готовился действовать открыто, он планировал нанести удар по ядерным объектам Исламской Республики, действуя тайно.
В июле 2020 года был уничтожен главный наземный ядерный объект аятолл в Натанзе, что отбросило прогресс Ирана примерно на 9 месяцев назад.
Следующий по-настоящему поворотный момент произошел в период с ноября 2020 года по январь этого года.
В ноябре 2020 года был убит глава ядерного ведомства Ирана Мохсен Фахризаде.
Хотя в принципе это могло бы отбросить иранскую ядерную программу назад, на практике их гнев был настолько силен, что к январю этого года они предприняли ответные меры, увеличив обогащение урана до среднего уровня в 20%.
Это действительно должно было стать сигналом тревоги для Нетаньяху и Ганца для приведения ЦАХАЛ в готовность, потому что достижение уровня в 20% - это важный момент тяжелой работы на пути обогащения.
Вместо этого они решили снова прибегнуть к помощи Моссада. В конце концов, этот трюк уже один раз без особых затрат задержал Иран в июле 2020 года, и Ирану все еще нужно было как минимум несколько месяцев, чтобы обогатить уран до оружейного уровня.
Кроме того, Иран достиг 20%-ного уровня еще до заключения сделки 2015 года, поэтому Нетаньяху и Ганц могли подумать, что это и есть точка остановки аятолл.
В апреле этого года был нанесен тайный удар по новому подземному объекту в Натанзе.
И снова реакция Тегерана пересекла новую красную черту - на этот раз уровень обогащения в 60%.
Теперь эксперты заговорили о том, что период до достаточно обогащенного урана для создания ядерной бомбы сократился с нескольких месяцев до нескольких недель.
К августу 2020 года также стало ясно, что второй удар по Натанзу помог выиграть гораздо меньше времени.
На самом деле нет объяснения, почему политический эшелон и ЦАХАЛ не подготовили военный вариант в тот момент.
Возможно, это было сочетание постепенного прогресса, усыпляющего Израиль, как и весь остальной мир, надежды на Моссад и общего отрицания того, что он оказался в кризисной ситуации.
Какой бы ни была причина, нерешительность Израиля уже дорого обошлась.
Иран уже получил новый уровень знаний, который невозможно разбомбить, даже если Иерусалим в какой-то момент прикажет нанести удар, чтобы замедлить прогресс на определенных физических ядерных объектах.
Единственный вопрос теперь заключается в том, можно ли преодолеть эти последствия или уже слишком поздно.
