Мне довелось общаться с Борисом Николаевичем только один раз, и ничего ни дурного, ни особо комплиментарного сказать о нём по личным впечатлениям не могу. Но есть одно "но". Как гвоздь сидит во мне. Ельцин не только не провел люстрацию чекистов, сведя тем самым к нулю положительный итог августовских событий 1991 года. Он сделал вещь намного более страшную: назначил чекиста своим преемником. В этом смысле, да, когда мы говорим, что Ельцин оставил след в истории, мы прежде всего имеем в виду это: главный итог его жизни и деятельности – Путин. Это факт.
Это больше чем ошибка. Сейчас, спустя два десятилетия, мы начинаем осознавать, что если Ельцин – яркая, но кратковременная, секундная вспышка в российской истории, то Путин – глубочайшая рана, которая еще долго будет кровоточить и гноиться. Не знаю, может ли вообще страна оправиться после таких ран. Разве это не тема, которую стоит обсуждать в Ельцинском центре? Я бы сформулировал эту тему так: "Почему Путин?" То есть почему все-таки он выбрал Путина?
Замечу на полях, что Борис Николаевич выбрал для нас именно Путина, но не путинизм. Путинизм бы он точно не порекомендовал. В фильме Виталия Манского "Свидетели Путина" Ельцин прощается с журналистами, приехавшими к нему в день президентских выборов 2000 года: "Если Путин победит, то свобода средств массовой информации будет обеспечена безусловно". "Спасибо, Борис Николаевич, спасибо большое!" – пятясь, хором отвечают журналисты.
Первое, что сделал Путин, – уничтожил свободу средств массовой информации. Подконтрольные, зависимые СМИ – важная часть путинизма. Могли ли предполагать Борис Березовский и Владимир Гусинский, владельцы главных российских телеканалов, во многом обеспечивавших операцию "Преемник", что преемник начнет с того, что заткнет рот именно этим каналам, отберет их, а самих хозяев выкинет за границу? Конечно, нет. А если уж эти ушлые люди не предполагали, то как это мог предполагать Ельцин, по отзывам, преданный телезритель?
Путин и путинизм… Бросили зернышко в землю в надежде, что из него вырастет прекрасный цветок, а вырос колючий чертополох. Ах, какая неожиданность. Но разве не видели на коробке с семенами надпись крупными буквами: "КГБ"? Всё они прекрасно видели. Вот только буквы эти их почему-то не пугали и даже не настораживали. Те же Березовский с Гусинским, они ведь с большим удовольствием окружили себя кагэбэшниками, полагались на них, назначали на ответственные должности в своих компаниях. Вон Гусинский целого Филиппа Бобкова отхватил, а тот за собой чуть ли не полностью своё заточенное на борьбу с диссидентами управление перевел. А откуда к Березовскому пришел Александр Литвиненко с толпой сослуживцев, помните? Вокруг Березовского, насколько хватало глаз, одни только чекистские физиономии и просматривались.
Итак, сидит по вечерам перед телевизором Борис Николаевич и смотрит программы "Время", "Итоги" и прочую "аналитику". Что же он там видит и слышит? А видит и слышит он там Сергея Доренко, последовательно разрушающего репутации членов правительства и даже кандидатов в премьеры. Да что там в премьеры, кандидатов в преемники! Юрия Лужкова и Евгения Примакова, к примеру. А чуть раньше тот же Доренко (а на канале НТВ Евгений Киселев) уничтожали репутации молодых реформаторов, Бориса Немцова, например. Того самого Немцова, которого Ельцин любил и, по многим свидетельствам, думал о нем как о преемнике. А тут бумажку ему на стол добрые люди приносят: ба, у Немцова рейтинг менее одного процента! Нет, Немцов не годится, не популярен. Отбрасываем. А у Лужкова с Примаковым, наоборот, о-го-го какой рейтинг. Тоже не годятся, подошвы рвут, подсиживают. И вообще нечистоплотные люди. Телевизор врать не будет.
Не будем преувеличивать значение цепных псов телевидения в выборе преемника. Но и преуменьшать не будем: на Путина ведь в тот критический момент эти собаки не лаяли. Запомним роль некоторых "выдающихся российских журналистов" в отдельности, как и в целом "уникальных журналистских коллективов" – в переводе стрелок перед набирающим скорость поездом российской государственности. Стрелки перевели, а машинист-то и не заметил. Машинист не заметил, а пассажиры? А пассажиры положились на машиниста. И вот уже лидеры общественного мнения, артисты да писатели, либеральные да демократические вожди агитируют за чекиста, призывают за него голосовать. Мамой клянутся – ничего страшного, зато молодой, честный, энергичный. Кто еще, как не он, поведет Россию вперед?
Преемник долго ждать не стал, тут же повёл назад: вернул советский гимн. И понеслось: Make USSR Great Again! Торжественные празднования Дня чекиста с участием президента, возврат сброшенных мемориальных досок, демонстративные встречи с путчистом Владимиром Крючковым. Конечно, бесценный опыт, холодные руки, горячее сердце, всё такое.
Путинизм стал разворачиваться мгновенно. И если кто-то не прозрел, значит он не хотел прозреть. Через несколько дней после выборов Манский берет у Путина интервью, и тот говорит: "Одна женщина, не старая еще, но уже и не молодая, вдруг говорит мне: "Верните нам прежнюю жизнь, ту, что была раньше, лет двадцать назад". Ну вот что ей скажешь?" Назад, назад, только назад, там было хорошо, народу нравилось. Народ этого хочет – "вернуть прежнюю жизнь". Манский пытается спросить у молодого президента: "О гимне многие уважаемые люди, очень уважаемые люди, как говорится, совесть нации…" Путин не дает договорить. Глаза моментально становятся холодными и колючими. Чеканно: "Эта ваша совесть не чувствует той трагедии, которую переживает народ!"
Но вернемся к Ельцину. Он-то чувствовал народную трагедию? По мнению преемника, получается, что нет. Но Путин пришел в условиях полной свободы, которую в стране установил именно Ельцин. Значит, народ не хотел свободы? Не нужно ему это было? С точки зрения чекиста, любого чекиста, что раньше, что сейчас свобода народу не нужна, она для народа даже вредна. И все беды государства от нее, от свободы. Десятилетие свободы объявлено "лихими девяностыми", народ объявлен ограбленным. Ведь это так удобно для чекистов, переквалифицировавшихся в воров: объявить ворами своих предшественников. И попробуй возрази – чекисты знают, как поступить с возражающими.
Так что спасибо вам, Борис Николаевич, за преемника. Вы, конечно, не хотели такой России для нас. Но в учебниках истории будет написано: его привел Ельцин.
Андрей Мальгин
