И почитатели, и критики Дональда Трампа, вероятно, сходятся в одном: он другой. Один из его главных республиканских сторонников, Ньют Гингрич, считает его «уникальным». И, конечно, в каком-то смысле его известность и его гибкость в обращении с фактами необычны. Но, с другой стороны, это не так: Трамп является частью широкого популистского движения, всколыхнувшего западный мир, от процветающей Швеции до охваченной кризисом Греции. В большинстве, популизм остается оппозиционным движением, хотя и набирающим силу, как в Венгрии. Но почти везде популизм привлек к себе внимание общественности.
Что такое популизм? Его трактуют по-разному, но во всех версиях есть общие черты: подозрения и враждебность по отношению к элитам, основным политическим силам и истеблишменту. Популизм видит себя заступником всеми забытого «обычного» человека, часто воображает себя голосом подлинного патриотизма. «Единственное противоядие от десятилетий разорительной власти небольшой кучки элит - смелое вливание народной воли. В каждой из основных проблем, затрагивающих нашу страну, люди правы, а правящая элита - неправа», - написал Трамп в The Wall Street Journal в апреле 2016 года. Норберт Хофер, который вел первую австрийскую президентскую кампанию с лозунгом «Австрия превыше всего» в 2016 году, объяснил своему противнику – бывшему преподавателю: «У вас за спиной сливки общества. У меня – народ».
Исторически сложилось, что популизм шел и слева, и справа, и обе разновидности сегодня пользуются успехом. Это Берни Сандерс и Трамп в Америке, «Сириза», левацкая партия, в настоящее время стоящая у власти в Греции, и Национальный фронт во Франции. Когда закончилась Холодная война, левоцентристские партии продвинулись гораздо ближе к центру – вспомните о Билле Клинтоне в США и Тони Блэре в Соединенном Королевстве, - таким образом, открывая зазор, который заполнили популисты. Но этот разрыв пустовал вплоть до финансового кризиса 2007-2008. Последующий спад сильно ударил по семьям в Соединенных Штатах и привел к 20% безработице в таких странах, как Греция и Испания. Неудивительно, что после худшего экономического кризиса со времен Великой депрессии, популисты слева испытали прилив энергии.
Повестка дня новых левых не так уж отличается от старых. Во всяком случае, во многих европейских странах левые популистские партии теперь ближе к центру, чем 30 лет назад. «Сириза», например, не так верна идеям социализма, как главная греческая социалистическая партия, ПАСОК, в 70-х и 80-х годах. Ее повестка дня не особо отличается от платформы правящей партии, которая уступила ей власть. Если PODEMOS, испанская вариация «Сиризы», придет к власти, она, вероятно, окажется в таком же положении.
Правые популистские партии, с другой стороны, переживают новый и поразительный подъем по всей Европе. Национальный фронт Франции в следующем году должен добраться до последнего тура на президентских выборах. «Партия Свободы» Австрии едва не победила на президентских выборах в этом году, и, может, победит снова, поскольку финальный тур выборов был перенесен на декабрь. Не каждый народ поддался искушению. Испания, со своей недавней историей правой диктатуры, не питает особой любви к таким партиям. Но Германия, страна, которая больше любой другой сопряжена с историей экстремизма, теперь стала родиной правой популистской партии, «Альтернатива для Германии».
И, конечно же, у нас есть Трамп. Хотя американцы считают, что Трамп - особое явление, доказательства свидетельствуют об обратном. Политолог Джастин Гест адаптировал базовую платформу ультраправой Британской национальной партии и спросил у белых американцев, стали бы они поддерживать партию, цель которой - «остановить массовую иммиграцию, обеспечить американцам рабочие места, сохранить христианское наследие Америки и остановить угрозу ислама». Шестьдесят пять процентов опрошенных дали положительный ответ. Трампизм, заключил Гест, переживет Трампа.
Почему Запад, и почему именно сейчас? В поисках истоков нового популизма следует последовать совету Шерлока Холмса и обратить внимание на собаку, которая не лает. Популизма практически нет в Азии, даже в странах с развитой экономикой - Японии и Южной Корее. Он слабеет в Латинской Америке, где левые популисты Аргентины, Боливии и Венесуэлы за последнее десятилетие довели свои страны до ручки. В Европе, однако, популизм крепко ушел корнями в почву. В ходе важного научно-исследовательского проекта Гарвардского университета, Рональд Инглхарт и Пиппа Норрис подсчитали, что с 1960 года популистские правые партии удвоили свою долю голосов в европейских странах. Ко второй декаде этого столетия средняя доля мест правых популистских партий возросла до 13,7 процентов, левых - до 11,5 процентов.
Чем можно объяснить этот сдвиг, и почему он затронул лишь Запад? Страны Европы и Северной Америки сталкиваются с общей проблемой - экономическим застоем. Несмотря на разнообразие экономической политики, рост всех западных стран с 70-х годов затормозился. Первая возможная причина - в демографии. Западные страны, включая США, Польшу, Швецию и Грецию, стали свидетелями сокращения темпов рождаемости. Меньше рабочих, больше пенсионеров. Это оказывает фундаментальное и негативное влияние на экономический рост.
Не стоит забывать и о глобальной экономике. Глобализация в настоящее время крепко укоренились, и рынки Запада (в широком смысле) полностью открыты. Хотя мировая торговля - положительный фактор для экономики в целом, конкретные секторы все-таки страдают, и много неквалифицированных и полуквалифицированные рабочих оказываются безработными.
Информационная революция – третий фактор. Возьмем, к примеру, новые и невиданные технологии Google и Uber, делающие возможными машины без водителей. Какими бы ни были другие последствия этой тенденции, они не могут не сказываться на многих американцев - профессиональных водителях грузовиков.
Последняя проблема - фискальная. Почти каждая западная страна отягощена большим финансовым бременем. Оно накладывает ограничения на правительства. Долги должны выплачиваться, а, учитывая расходы на пенсии и здравоохранение, бремя задолженности будет расти. Эти ограничения - демографическая ситуация, глобализация, технологии и бюджеты - означают, что у политиков связаны руки. Больше инвестиций, переподготовка работников, реформы здравоохранения – это все хорошо, но такие решения порождают глубокое чувство разочарования у многих избирателей, которые хотят быстрых результатов и смелых, решительных лидеров.
Информационная служба 7days.us
