Из цикла «Покидая Украину»

Невозможно предоставить, сколько всего, говорилось и писалось в первые месяцы войны.

Героизация оккупации Донбасса, эта Большая ложь (нем. Große Lüge) о Русском мире и украинском фашизме, сопровождавшая «палестинизацию» региона и дегуманизацию украинцев для оправдания убийств требовали душераздирающей истерии, накала добела, уничтожающего остатки разума у «целевых аудиторий». В Украине, тем временем, устанавливался фронт и формировались батальоны. Я читал все, что заслуживало внимания: сводки боев, брифинги, официальные заявления, комментарии, отклики грамотных обозревателей, историков и диссидентов — и внезапно созвучные моим, чужие мысли потекли сквозь мои.

Донецкий блоггер, о котором пойдет речь, не был ни политиком, ни публицистом. Его звали Денисом Казанским, и он был человеком толпы, как и я. Но человеком, нашедшим те самые слова, как один раз удалось Аркадию Бабченко. Казанскому удалось это дважды. Он явно не читал «Писем к немецкому другу» («Lettres à un ami allemand» – фр.) Альбера Камю, в текстах не было и намека на вторичность. Это была не журналистика, а послания стране и врагу, человеческая речь, просто голос.

Первая публикация была датирована 22.05.2014 г. и называлась «Впервые за 23 года демократии, мы увидели масштабы сотворенной нами катастрофы», вторую — «Письмо в Россию из Донецка» - опубликовала «Украинская правда» 14.06.2014 г. Ее перепостил в своем блоге на ЖЖ Андрей Илларионов, и я хочу начать с нее.

Казанский был «коренным дончанином», покинувшим Донецк («Жил бы дома и до сих пор, если бы кучке сумасшедших фанатиков при поддержке России не пришло в голову устроить войну в моем родном городе и привезти туда российских наемников. Теперь там кошмар. Ну, об этом вы как раз знаете»); и было время, когда он думал, как большинство россиян, с «типичным» российско-советским образованием: «Я рос и воспитывался на русских фильмах, на русской музыке, на русских книгах, я долго считал Россию дружественной страной, родственной страной, но теперь — все это в прошлом. Теперь у меня, у моих близких, у миллионов русскоязычных и русских людей Украины больше никогда не повернется язык назвать вас братским народом… Мы, ваши ментальные близнецы, выросшие на одних с вами книгах и мультфильмах, дошли до того, что хотим отгородиться от вас трехметровой стеной, как Израиль от Палестины», а подтекст был об идентичности, провалившейся авантюре, об алчности, идиотизме, химерических планах, и о чем-то большем — и писал он об этом так: «Вам, конечно, тяжело понять масштабы этого явления. Вам показывают по телевизору карту, где Украину расчерчивают пополам, и говорят, что половина нашей страны — это не Украина, а что-то другое. Что там живут не украинцы, а русские… Принято политкорректно говорить, что мы ненавидим только Путина, а россияне – это совсем другое дело. Вот уйдет Путин, и снова настанет мир и согласие. Снова будет все хорошо. Но это неправда. Не будет. Потому что Путин — это суть российского менталитета, ваша материализовавшаяся национальная идея, в том виде, в каком она сейчас существует. Вы любите Путина за то, что он сделал с Украиной. Поэтому мы больше никогда уже не сможем любить вас. Путин сотворил с Россией великое зло. Он так умело сжег между нами мосты, как не сделал бы это больше никто в мире. Никаким американцам, евреям, полякам никогда бы это не удалось так хорошо, как ему. Весь ужас содеянного им вы поймете когда-нибудь потом, но сейчас вы слепы. Путин магическим образом заставил вас поверить, что день вашего нравственного падения — на самом деле день вашего триумфа».

Так он нашел определение: Великое Зло.

«Иногда я думаю, — писал он далее, — что Путин — сатана. Он профессионально умеет взывать к человеческим порокам», усматривая в свершившимся Великое Зло греха, как человек с религиозным самосознанием, для которого «Всякий, делающий грех, делает и беззаконие; и грех есть беззаконие[1]», грех же — все, что делается против святого и вечного Божия закона: ложь и ненависть и убийства и грабежи и надругательства, совершаемые в «слепоте» и в «скотстве», в братоубийстве, в рабстве греха[2], и Великое Зло было и в этом и в том, что на обезбоженной, поруганной земле родного края вовлеченными в грехи братоубийства и ненависти стали все: «Это ужасно, что вы, напав на нас, вынудили нас стать такими, что бывает противно от самих себя. И это еще один повод навсегда с вами порвать», поскольку все это не могло быть ни забыто, ни искуплено, и принуждало к отречению и проклятию. Для этого русского человека из Донецка[3] не было больше великого русского народа, нации Сахарова и Достоевского: «Все это в прошлом. Теперь вы оккупанты, вы каратели, по вине которых гибнут невинные люди, падают ракеты на города, которые жили в мире, пока вы не пришли».

Таково было второе послание, возвещавшее конец славянского и православного единства, положенный Великим Злом. Первое посвящалось прозрению и его цене.

Казанский писал: «Мы своими глазами наблюдаем распад государства, наступивший вследствие двадцати лет нашего халатного к нему отношения. Армия, которая не хочет воевать и сдает оружие, танки, которые не едут, СБушники и менты, выступающие на стороне сепаратистов, пограничники, свободно пропускающие через границу врагов государства, политики-предатели, безнаказанно грабившие наш бюджет долгие годы, а теперь финансирующие из этих украденных средств войну против своей же страны. Все это допустили мы с вами, все это по нашей вине, все это из-за нашего наплевательства... Все сгнило и рухнуло в один момент. И мы остались одни против внешних и внутренних врагов, против преступников и террористов, против ренегатов и предателей» И еще: «Кажется, только сейчас, впервые за 23 года демократии, мы увидели масштабы сотворенной нами катастрофы. Только теперь миллионы наших граждан стали понимать, как работает государство и что такое гражданское общество» — и что знание это добыто ценой большой крови, но лучше раньше, чем позже, и что лучше так, чем никак. И что в смертях есть вина всех, позволивших коррупции разрушить государство и «продававших совесть за продуктовые наборы», и что нужно разрушить старое и создать что-то взамен.

Двадцать три года назад я говорил те же слова и думал так же.

[1] «Всякий, делающий грех, делает и беззаконие; и грех есть беззаконие» (Иоанн.3:4).

[2] «Всякий, делающий грех, есть раб греха» (Иоанн.8:34)

[3] «Если вы сочувствуете «ополченцам», потому что они русские, то я вас заверяю – есть сотни тысяч русских, которые с ними не согласны, и которые сами страдают от их действий. Посочувствуйте лучше им. Тем, чьи машины отбирают, кого по глупым обвинениям бросают в подвалы, кем прикрывается ваш Игорь Стрелков, который ведет себя в городе, как Шамиль Басаев в Буденновске». Там же.