После вторжения в Ирак в 2003 году генерал Дэвид Петреус, командующий коалиционными войсками на севере, спросил: «Скажите мне, как это закончится?»
Его горестный призыв, должно быть, еще долго звучал в ушах стратегов, ответственных за начало военных действий.
Президент Обама так и не нашел ответа, который позволил бы ему отказаться от применения силы против правительства Асада; президент Трамп либо разработал секретный план по Сирии (о котором он неоднократно упоминал еще до своего избрания), либо у него повышенная рискоустойчивость.
Администрация продолжает посылать противоречивые послания о том, зачем был нанесен удар по авиабазе Шайрат, и что он означает в контексте Сирийской войны.
В прошлый четверг вечером президент изъяснялся довольно расплывчато, так и не сообщив ничего конкретного.
Советник по национальной безопасности генерал-лейтенант Г. Р. Макмастер назвал атаку «заметным поворотом» в политике, однако мало объяснил, в чем заключается новая политика.
На заседании Совета Безопасности ООН представитель США Никки Хейли также намекнула о грядущих переменах в политике США.
Государственный секретарь Тиллерсон опроверг любые слухи о переменах в политике.
Министр обороны Мэттис не сказал вообще ничего.
Ситуация ясна: администрация пока сама не знает, чем все это закончится. Она еще не освоилась на новом месте: заместители министров, советник по национальной безопасности находятся на своих постах всего несколько недель. Они еще не решили, какой политический курс выбрать, в каком направлении двигаться дальше.
Химическая атака сирийского правительства — далеко не первая в череде его военных преступлений, однако конкретно это нападение получилось настолько отвратительным, что заслуживало немедленного ответа со стороны цивилизованных стран.
Как заметил политолог Питер Фивер, действия Сирии помогли США выиграть сразу по нескольким фронтам. Трампу не надо было ничего придумывать, чтобы остаться в выигрыше.
Тем не менее, администрации нужно – и поскорее – объяснить, как нанесенный на прошлой неделе удар соотносится с политикой, которая направлена на уничтожение ИГИЛа и отстранение Башара Асада от власти.
Старший научный сотрудник Брукингского института Майк О’Ханлон предложил интересный вариант действий, который мог бы положить конец войне в Сирии: оказать поддержку курдским и суннитским группировкам, которые сражаются против ИГИЛ и «Аль-Каиды», и временно защитить автономные зоны курдов и суннитов в Сирии.
Кое-кто полагает, что такие перемены в политике могут привести к непосредственному вмешательству США в сирийскую войну.
Разовая атака в назидание за использование химического оружия – еще один вариант обороноспособной политики. Она позволяет установить границы даже в случае затяжных гражданских войн, напоминает странам, владеющим оружием массового уничтожения, что в случае необходимости США готовы пойти на крайние меры.
Эта атака напомнила союзникам, которые зависят от американских гарантий безопасности, что мы готовы рисковать ради наших интересов и всеобщей пользы.
Она показала русским, иранцам и другим возможным противникам, что мы без колебания применим силу даже в сложных обстоятельствах, когда существует риск конфронтации. Более того, президент одобрил атаку прямо во время встречи с президентом Китая, тем самым демонстрируя, что США могут одновременно решать сразу несколько задач.
Президент Трамп сообщил, что намерен держать свою стратегию в секрете. И в этом есть логика: куда сложнее сражаться, если сообщать обо всех своих намерениях. Однако для осуществления политики ему жизненно необходимы общественная и законодательная поддержка. Президент должен объяснить народу, в каком направлении он намерен двигаться дальше.
Информационная служба 7days.us
