С 1958 года небольшой департамент правительства Германии работал над тем, чтобы привлечь членов Третьего рейха к суду. Горстка прокуроров по-прежнему отслеживает нацистов, но самое крупное в мире расследование нераскрытого дела скоро будет закрыто.
Центральное управление по расследованию преступлений, совершенных национал-социалистами, - строгий, бледно-желтый тюремный корпус, расположенный в здании 18-го века в Людвигсбурге, на юго-западе Германии. Когда-то нацисты держали здесь политических заключенных. Вход в центральное управление по-прежнему напоминает тюрьму; чтобы получить доступ, нужно пройти через белые металлические ворота, а затем через второй охраняемый дверной проем.
С момента своего создания правительством Западной Германии в 1958 году, миссия Центрального ведомства заключалась в том, чтобы найти и наказать нацистов. Каждый год шесть его следственных «отделов», каждый из которых состоит из одного прокурора, рыщут по всему миру в поисках членов Третьего Рейха. Главный прокурор Йенс Роммель, возглавляющий операцию - крепкий, веселый 44-летний мужчина с треугольной бородкой. Немецкая пресса называет его охотником за нацистами, но Роммелю не нравится этот термин. «Охотник ищет трофей, - говорит он. - У него в руках ружье. Я прокурор, ищущий убийц, и у меня в руках уголовный кодекс».
Роммель и его сотрудники посещают места бывших концентрационных лагерей по всей Германии и Восточной Европе, чтобы изучить документы и узнать, что обвиняемые могли увидеть и сделать, занимая свои прежние должности. За последнее десятилетие управление, которое имеет в своем распоряжении годовой бюджет в размере 1,2 млн. евро, также совершило свыше 20 поездок в Южную Америку. Следователи проводят большую часть дней под лавиной бюрократических документов, проверяют и перепроверяют имена на немецком, русском, британском, французском и польском - все, что осталось от бумаг СС, документирующих такие дела, как выдача новой униформы и разрешения на брак. Их цель состоит в том, чтобы найти последних живых нацистов, которым еще предстоит предъявить обвинение и которые, возможно, предстанут перед судом.
В мае Роммель готовился к поездке в Москву, где он искал архив с именами преступников из концентрационного лагеря Заксенхаузен близ Берлина, действовавший с 1936 по 1945 год. Другой прокурор Центрального управления, Мануэла Целлер, проверяла записи из Аушвица и Равенсбрюка, ища тех, чьи имена не были проверены ее предшественниками. Ее коллега Михаэль Отте просматривал документы из концлагерей Бухенвальд и Штутхоф. Другой их коллега собирался отправиться в Маутхаузен, Австрия, где во время войны было убито по меньшей мере 95,000 человек.
«Это гигантская операция по раскрытию давно «остывшего» дела, - говорит Девин Пендас, историк из Бостонского колледжа, специализирующийся по судебным делам против нацистов. - Они занимаются преступлениями, которые произошли давным-давно, и о том, кто может быть виновником, не известно практически ничего». Роммель, бывший уголовный прокурор, подходит к работе с той же серьезностью, с которой он занимался расследованиями «свежих» убийств. «За этими словами есть преступления, но нет крови», - говорит он.
Прокуроры управления обнаруживают имена примерно 30 человек в год. Затем их дела передаются региональным прокурорам, которые обычно проводят еще один год за последующими расследованиями и решают, привлекать ли их к суду. С начала XXI века эта работа привела к шести судебным преследованиям, но в средствах массовой информации каждый случай был назван «последним нацистским процессом», словно журналисты, редакторы и читатели надеялись, что этот ярлык, наконец, окажется правдой.
Сегодня самым молодым подозреваемым 90 лет, и большинство из них - нацистские функционеры низкого уровня: охранники, повара, медики, телефонисты. Подсудимые умирают во время продолжительного судебного процесса, поэтому вероятность обвинительного приговора незначительна. Частично поэтому многие немцы не знают о существовании Центрального управления, и многие склонны сомневаться в его эффективности. «Людям сложно понять, что именно означает посадить 90-летнего старика в тюрьму», - говорит Пендас. Другие смотрят на бюро с почтением, восхищаясь тем, что ему удалось добиться, несмотря на значительные трудности.
На протяжении всей своей истории состояние Центрального управления было одним из важных показателей развития отношений Германии с его нацистским прошлым. После своего основания в 1958 году и на протяжении первых десяти лет своего существования оно действовало очень активно, затем постепенно ушло на задворки общественного сознания в условиях широко распространенной оппозиции дальнейшим расследованиям военных преступлений Германии. Теперь каждый новый день отделяет настоящее от зверств, о которых идет речь, ставя под угрозу дело Центрального управления.
Тем не менее, сам факт продолжения его существования свидетельствует о серьезности и масштабах нацистских преступлений, напоминая о том, насколько опасен рост реакционного национализма как в Германии, так и за рубежом. В США параллельные институты находятся под угрозой закрытия. Администрация Трампа планирует прикрыть скромное Управление государственного уголовного правосудия при Госдепартаменте, которому поручено поддерживать международные преследования лиц, виновных в военных преступлениях, преступлениях против человечности и геноциде; его директор Тодд Ф. Бухвальд уже получил новое назначение. Как сказал ранее в этом году его предшественник Стивен Дж. Рапп, «обещание «Больше никогда» оказалось нелегко исполнить».
За дверью хранилища в подвале здания тюрьмы Людвигсбурга находится «клад» Центрального управления, как называет его Роммель. Ряды бежевых шкафчиков - это постоянно разрастающийся архив из 1,7-миллиметровых желтых и зеленых карточек-указателей, на которых значатся названия массовых убийств, битв, концентрационных лагерей, жертв, свидетелей и преступников. Это самый полный в мире архив нацистских преступлений и послевоенных попыток привести режим к ответственности. Любой, кто когда-либо давал показания или даже упоминался во время нацистского процесса, имеет карточку, занесенную в хранилище в алфавитном порядке. Но база еще не завершена, и часть работы Центрального управления заключается в заполнении пробелов. «Каждый день мы добавляем новые карточки, старые меняем», - говорит Роммель.
Существует лишь одна копия архива Людвигсбурга, хранящаяся в секретном месте. Защита базы имеет первостепенное значение. Она – гарантия того, что ничто не будет забыто или не задокументировано - относительно новое обязательство в истории ведения войны. На протяжении веков большинство стран, заключивших перемирие, стремились уничтожить память о войне, о чем говорится еще в Вестфальском договоре 1648 года, в котором содержится призыв «perpetua oblivio et amnestia» или «вечное забвение и прощение» с обеих сторон. Только после того, как Версальский договор 1919 года возложил на Германию вину за разжигание Первой мировой войны и потребовал ареста и судебного разбирательства над немецкими чиновниками, принцип oblivio et amnestia был отменен.
Версальский договор заложил основу для судебного преследования военных преступников после Второй мировой войны, которое началось еще до того, как нацисты сдались союзным войскам в Реймсе, Франция, 7 мая 1945 года. К моменту своей смерти, за неделю до капитуляции, Адольф Гитлер получил обвинительный приговор от Комиссии ООН по военным преступлениям, члены которой опубликовали сотни файлов, где были изложены его преступления. Комиссия, которая была создана силами Оси в 1943 году для расследования правонарушений, также поддерживала обвинительные заключения против 36,000 немецких и японских сотрудников, из которых не менее 10,000 человек были осуждены в ходе почти 2000 судебных разбирательств в течение последующих пяти лет.
Этим мерам были рады не везде. Некоторые международные участники считали, что длительные Нюрнбергские процессы, которые завершились в 1946 году, были «шокирующей тратой времени», по словам сэра Нормана Биркетта, британского судьи, который председательствовал во время процесса. Немецкая пресса изображала слушания как попытку унизить страну. «Центральный офис был создан в качестве контрпроекта против Нюрнберга, - говорит Аннетт Вейнке, историк послевоенных судебных преследований. - Мы хотели взять прошлое в свои руки».
Информационная служба 7days.us
