В советской России все прекрасно знали, что за ними следят. Любое отклонение от официально одобренного поведения воспринималось с подозрением и, чаще всего, наказывалось. Советское государство считало, что находится в состоянии войны со всем и вся – с иностранными шпионами, классовыми врагами, теми, кто носит джинсы и слушает джаз. Основной идеологией режима был не марксизм-ленинизм, а подозрительность и враждебность.
И эти темные времена, царившие до конца 80-х, еще не потревоженные первыми лучиками гласности, сегодня кажутся близкими, как никогда. Защита общества от врагов, внутренних и внешних, сегодня снова стала приоритетом номер один. Конечно же, идеал неусыпного наблюдения является неотъемлемой частью поддержания высокого «рейтинга одобрения» президента Владимира Путина. И вряд ли кто-то играет более важную роль в создании необходимой атмосферы в обществе, чем Владислав Сурков.
Сурков, некогда бывший главой администрации Путина, был заместителем премьер-министра с 2001 по 2013 год. Сейчас он официально занимает должность советника Путина по внешней политике, но на самом деле он – основной пропагандист его режима. Ему приписывают введение концепции «управляемой демократии» в России, и он же сыграл ведущую роль в вынашивании планов по отколу Абхазии и Южной Осетии от Грузии. В недавнем прошлом он стал руководителем российского вторжения в Украину и аннексии Крыма, вдохновляя лихорадочные кампании в СМИ, которые обеспечили практически всеобщую поддержку этих мер.
Сурков – человек, более других ответственный за поощрение популярности Путина, которая все больше начинает напоминать культ личности Сталина. Сурков по происхождению чеченец, зараженный, как и Сталин когда-то, свойственной кавказцам страстью к войне и политике ее разжигания. При нем центральный фокус кремлевской стратегии работы с прессой стал заключаться в поддержании мнения, будто Запад хочет уничтожить Россию. Таким образом, конфликт в Украине был обставлен как возобновление борьбы с фашизмом и как защита подлинной российской, антизападной идентичности. Подразумеваемая угроза России сегодня была подчеркнута во время торжеств по поводу 70-летней годовщины окончания Второй мировой войны в Европе, когда по всей Москве стали появляться билборды с напоминанием о том, каких жертв стоила России эта победа.
Как и нацистский пропагандист Йозеф Геббельс, Сурков не слишком озабочен фактами. Эмоции находятся в основе кремлевского послания, и именно они превратились в те «скобы», что связывают Путина с его подданными. Именно поэтому Сурков изображает Путина, который не так давно развелся со своей женой и, по слухам, стал отцом ребенка бывшей олимпийской гимнастки, как символ консервативных ценностей, которого поддерживает Патриарх Всея Руси. Кремлевская кампания против прав сексуальных меньшинств получила поддержку со стороны церкви, напомнив при этом простым россиянам о том, что государство бдительно следит за их жизнью.
Сегодня российская пропаганда совмещает в себе типичную советскую деспотичность и самые современные приемы. Пока в России не было массовых чисток, состоявшиеся крупные демонстрации можно сосчитать по пальцам. Западные ценности хоть и подвергаются нападкам, но никто не отказывается от западных продуктов. В России часто можно увидеть сверкающий автомобиль немецкого производства с наклейками на бампере, напоминающими о победе во Второй мировой: «На Берлин!» или «Спасибо деду за победу, а бабуле за крепкие пули!»
На протяжении последних двух десятилетий россияне могли путешествовать по всему миру без всяких ограничений. Теперь, однако, многие готовы отказаться от этого права. В мае Кремль предупредил граждан своей страны, что Соединенные Штаты «охотятся» на русских за границей. На самом деле лишь несколько русских были арестованы и экстрадированы в США: торговец оружием Виктор Бут, например, которому предъявили обвинения в оказании помощи террористам, или хакер Владимир Дринкман, которого обвинили в краже миллионов номеров кредитных карт. Для обычных граждан какой-либо угрозы нет, тем не менее, кампания Суркова оказала серьезное действие.
Оставив в прошлом рискованное осмеяние иностранных заявлений – что было одним из основных блюд советской пропаганды, - Сурков призвал себе в помощь гораздо более глубокое и безопасное чувство – страх. Что бы россияне ни думали об экономических неурядицах своей страны – ВВП в этом году, как ожидается, сократится на 3,8%, а инфляция может превысить 15%, - они уверены в том, что им было бы гораздо хуже без Путина.
И россияне встали в строй. Несколько лет назад, казалось, каждый десятый носил белую ленточку, символ протеста против Путина. Сегодня может показаться, что каждый третий россиянин носит георгиевскую ленту, оранжево-черный символ патриотизма и верности Кремлю. Те, кто ленту не носит, должны быть готовы к тому, что их спросят – и не очень-то вежливо, - почему они решили появиться без ленты.
Это коварная и эффективная стратегия, она маргинализирует диссидентов и создает впечатление почти всеобщей поддержки режима. Работает она очень просто: даже те, кто не хочет носить георгиевскую ленту, приколют ее на одежду или повяжут на машину. Просто чтобы не выделяться.
Подобные мелкие капитуляции помогают Суркову и ему подобным добиваться желаемого. Граждане, притворяющиеся лояльными, создают культуру подчинения. В условиях подавления инакомыслящих, подлинность лояльности теряет свое значение. Как и Геббельс, Сурков понимает, что, когда общественная жизнь и частная свобода могут превратиться в театр, исчезает грань между игрой и реальностью.
