Жестокость
Около 260,000 человек покинули Россию в течение нескольких дней после того, как президент Владимир Путин объявил на прошлой неделе о начале мобилизации. Эту цифру «Новая газета в Европе», независимое российское СМИ, получила от своего источника в администрации президента. Те, кто пока не успел бежать из России, ожидают в километровых очередях на сухопутных границах РФ с Финляндией, Грузией и Казахстаном.
По всей стране прошли антивоенные протесты - в основном организованные женщинами. В Москве и Санкт-Петербурге власти их ждали и жестоко подавили. «Полиция хватала пожилых женщин, детей и инвалидов», - сказала одна из участниц субботней акции протеста в Москве.
Некоторые из самых бурных демонстраций прошли вдали от традиционных центров оппозиции, в республиках этнических меньшинств, таких как Якутия и Дагестан (где большинство населения составляют мусульмане). Меньшинства России до сих пор несли непропорционально большую долю потерь в путинской войне. По неофициальным данным, бремя призыва неизбежно тяжелее всего ложится именно на эти районы: сообщается, что села в Заполярье практически опустели, а молодым дагестанцам вручают призывные повестки на рынках и контрольно-пропускных пунктах на федеральных трассах.
В Махачкале, столице Дагестана, женщины выкрикивали лозунги («Наши дети - не удобрения») в адрес сотрудников полиции, которые в некоторых случаях выглядели растерянными и ошеломленными. В Якутии женщины исполнили традиционный якутский танец вокруг полицейских. Сообщения о расстреле главы призывной комиссии в сибирском городе Усть-Илимске сегодня (26 сентября) еще раз подчеркивают, насколько плохо воспринимается призыв в армию в тех самых районах, где власти, вероятно, рассчитывают на высокий уровень набора призывников.
«Российские власти начали предпринимать шаги, направленные на то, чтобы успокоить сопротивление мобилизации, - говорит Бен Ноубл, доцент кафедры российской политики Университетского колледжа Лондона. - Они включают отмену решений о призыве людей, которые не должны были быть мобилизованы, и предоставление финансовой поддержки и гарантий тем, кого мобилизовали. Однако неясно, будет ли этого достаточно, чтобы погасить значительный гнев, наблюдаемый по всей стране после объявления Путиным о «частичной мобилизации», которая выглядит как угодно, но только не частичной».
Недовольство будет только расти по мере того, как российские мужчины будут на собственном опыте убеждаться в организаторских способностях «второй армии мира». Несмотря на обещание Путина, что призывать будут только резервистов, поступают сообщения о том, что повестки получают люди, которые никогда не служили в армии.
Призыв в армию также вряд ли кардинально изменит соотношение сил на поле боя. Мобилизованные посылают своим близким видеоролики о своем ржавом оружии и ужасных условиях жизни. Вскоре их отправят на фронт после минимальной подготовки или вообще без нее, поскольку большинство чиновников, которые должны отвечать за подготовку призывников, либо мертвы, либо уже находятся в Украине. Власти выдают призывные повестки студентам, арестованным на антивоенных демонстрациях. Хотя эта стратегия может быть чистейшей попыткой «поиметь либералов», так нельзя создать компетентную армию, которая сможет обратить вспять потери, понесенные Россией за последние несколько недель.
В хорошо отточенном репрессивном аппарате России вполне могут быть средства для подавления растущего недовольства. В то же время, если какая-либо политика и способна поднять волну подлинного недовольства, то это будет политика, влияющая на большинство мужчин - а значит, и на большинство семей, - и которая непропорционально применяется в определенных регионах.
Паника
«Если меня призовут в армию, я дезертирую с передовой [в Украине] или сдамся. Я не мечтаю погибнуть на неоправданной войне, близкой к геноциду».
Игорь, 22-летний парень из Санкт-Петербурга, готовится бежать из России после того, как 21 сентября президент Владимир Путин объявил о первой со времен Второй мировой войны мобилизации. Он говорит, что готов уехать куда угодно, опасаясь, что ему прикажут отправиться на войну России против Украины. Его возможности ограничены теми немногими странами, в которые российские граждане все еще могут уехать без визы.
Несмотря на то, что Путин назвал свой приказ «частичной мобилизацией», текст официального распоряжения не ограничивает призыв армейскими резервистами. Сергей Шойгу, министр обороны, заявил, что в армию призовут 300,000 человек, хотя соответствующий раздел приказа, определяющий количество мобилизуемых, по словам пресс-секретаря Кремля Дмитрия Пескова, отредактирован в опубликованном документе. Источник сообщил «Новой газете в Европе», что отсутствующий параграф позволяет властям призвать миллион человек.
Приказ о мобилизации вызвал волну протестов и эмиграции. Сообщается о длинных очередях автомобилей на наземных пунктах пересечения границы. Билеты на рейсы на те немногие направления, которые еще открыты для россиян, включая Турцию и Армению распроданы. Некоторые мужчины сообщают, что пограничники допрашивают их о причинах отъезда. Строгость пограничного контроля варьируется в широких пределах: некоторые практически не сталкиваются с проблемами, в то время как другие сообщают, что их допрашивают о том, проходили ли они военную службу и покупали ли авиабилеты до объявления Путина.
Приказ о призыве может послужить дополнительным средством для подавления инакомыслия против вторжения, поскольку в случае ареста на антивоенных протестах их участники рискуют получить повестку и приказ отправиться в Украину. После заявления Путина по всей России прошли акции протеста, при этом ОВД-Инфо сообщает, что количество арестов превысило 1,300. По крайней мере некоторым протестующим, задержанным на антивоенных митингах, повестки о призыве в армию были вручены при задержании.
Планируемая аннексия нескольких оккупированных областей Украины после фиктивных референдумов, которые назначены на 23-27 сентября, также может позволить властям увеличить число украинцев, которые, как сообщается, уже были насильно призваны на службу в российские вооруженные силы.
Бег
Число россиян, стремящихся бежать от призыва, вероятно, исчисляется по меньшей мере сотнями тысяч. И что с ними делать, пока не ясно.
Сегодня выбор стоит между двумя вариантами: назовем их условно «эстонским» и «немецким».
Власти Эстонии полностью закрыли въезд для граждан России, даже если у них есть транзитные шенгенские визы. Логика здесь заключается в том, что РФ нельзя доверять, ибо большое количество граждан России - опасное явление, которое потенциально может завершиться вторым пришествием СССР. Таллинн трудно упрекнуть в осторожности: страна 70 лет прожила под властью Москвы и лишний раз рисковать не хочет (тем более у нее есть общая граница с Россией, да и «своих» русских ей хватает - в Эстонии доля этнических русских составляет около 23%). Сторонники эстонского пути говорят, что недовольные россияне должны, мол, использовать свое недовольство дома, устраивать акции протеста и свергать Путина. Эстонцы придерживаются своей позиции настолько серьезно, что не пускают в страну даже российских граждан с двойным гражданством, например, с гражданством Израиля. Страны бывшего Союза как никто другой знают: с Москвой лучше перебдеть, чем недобдеть.
Второй метод взаимодействия с бегущими от призыва россиянами предложила Германия. Немецкие власти заявили, что будут принимать уклонистов, рассматривать их дела по отдельности и, если все будет хорошо, предоставлять им убежище. В Берлине считают, что чем больше россиян убежит от Путина, тем меньше россиян попадет в его армию в Украине. С одной стороны, это так. Но математика может обернуться против Германии, если ситуацией воспользуются не совсем уклонисты. После начала войны в Сирии правительство канцлера Меркель принимало с распростертыми объятиями всех беженцев подряд и быстро об этом пожалело. Сегодня Берлин надеется, что русских будет не так много, как было сирийцев, и наученные горьким опытом власти справятся с потоком.
Какой из этих методов окажется верным решением, покажет время. Оба они несовершенны, но в обоих есть разумное зерно. Кроме того, не стоит забывать, что граждане той или иной страны ей не принадлежат. Путин не владеет россиянами (хотя и ведет себя так, будто он их хозяин).
Россия за последние 100 лет несколько раз меняла названия, но, по сути, так и осталась территорией со своим выдуманным «царем в голове». Именно в голове, потому что по всем признакам настоящего, «физического» царя расстреляли еще в 1918-м. Остался только царь виртуальный, тот что сидит в Кремле и грозит «коллективному западу». У него множество лиц, но лишь одна идея - пойти на эскалацию и спрятаться за железным занавесом. Как избавиться от этого виртуального царя? Возможно, перестать его слушать и внимательно присмотреться к тому, как живут настоящие демократии. В этом смысле немецкий метод, возможно, был бы полезнее.
