Итак, Путин, инаугурация и протесты.
Росгвардия жестко разогнала немногочисленные и не представляющие угрозы режиму митинги. В Москве задержали примерно каждого пятого, включая восьмиклассников. Это значит, что режим обозначил свой реакционный вектор: инакомыслие будет преследоваться еще более бессмысленно и беспощадно, чем ранее (пятеро омоновцев на одного школьника), репрессии будут ужесточаться, увеличиваться в количествах и еще более обессмысливаться.
В России окончательно установился режим государственного беззакония, которое несет в себе две составляющие. Граждане никогда не знают, какой закон, даже самый противоправный, они нарушат: это позволяет держать людей в постоянном страхе и заставить их отказаться от попыток предпринимать что-либо даже в рамках дозволенного. Обычно демократические режимы от авторитарных отличаются по простой условной схеме: в первых можно все, кроме того что нельзя, во вторых нельзя ничего, кроме того что можно. При режиме Путина можно все и нельзя ничего, пока исполнительная (внимание, даже не законодательная) власть не решила обратное. См. пример Улюкаева и Магомедовых, решения по политическим делам: одних сажают за репост, другим разрешают публиковать оригинал. Но естественно, строго до тех пор, пока власть не решит иначе.
Из этого вытекает вторая сущность государственного беззакония путинского режима: органам исполнительной власти больше не нужна даже формальная причина для преследований и репрессий. Три года назад для уголовного дела требовался состав преступления и доказательства. На процессах Алексея Улюкаева отсутствовали доказательства и показания ключевого свидетеля. В деле Кирилла Серебренникова абсурд еще сильнее: прокуратура настаивает на том, что не было спектакля, который посетили тысячи человек.
Протесты в Москве разгоняли и людей били не только бойцы Росгвардии, но и тренированные на деньги Мэрии Собянина казаки Центрального Казачьего Войска. Это значит, что с неугодными также будут бороться самым страшными методами руками самых последних отморозков, ряженых то в казаков, то в солдат советской армии, то в вдвшников. В случае кризиса самые отмороженные должны быть на стороне власти и должны иметь мальчиков для битья. В роли последних будут выступать не виновники кризиса, а инакомыслящие — оппозиция, геи, хипстеры там, не знаю.
На свою четвертую инаугурацию Путин не поехал в Кремль по традиционному маршруту из загородной резиденции через перекрытый и зачищенный от ликующих толп город. На этот раз он преодолел расстояние в 200 метров — из рабочего кабинета в Кремлевский дворец. Конечно, это наверняка объясняется транспортом, на котором передвигался инаугурируемый — несмотря на всю риторику про смеющиеся искандеры и прочее импортозамещение, вряд ли кто-то рискнет ехать дальше двухсот метров на отечественном автомобиле, даже изготовленном за 12 млрд рублей, даже внешне неотличимом от Rolls Royce Phantom. Тем более, такой одержимый собственной безопасностью и паническим страхом быть убитым человек, как Владимир Путин.
Но другим объяснением кажется и то, что Путин окончательно оторвался от действительности и не хочет иметь никакой связи с народом, даже такой символической, как проезд по городу в кортеже в день инаугурации. И это плохо, потому что другой пример президента, который являет страждущим свой лик, записанный на видео, в качестве концерта — это президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов.
Все-таки, не просто так в США к Белому Дому можно подойти настолько близко, чтобы увидеть овальный кабинет. А вход в здания Конгресса, где расположены рабочие кабинеты конгрессменов и сенаторов, абсолютно свободный, проверяют только безопасность, и никаких проверок паспортов. Любой желающий может зайти в Rayburn Building, скажем, и пройти в офис к конгрессмену. Вход на слушания и заседания открытый.
Физическая близость к народу заставляет чиновников и политиков чувствовать непосредственную ответственность за свои действия.
Путин не чувствует никакой ответственности, потому что физически он изолирован от толпы, которая может быть очень страшной. Тем более, когда перед глазами стоят кадры последних минут жизни Хусейна и Каддафи.
Чем больше Россия будет превращаться в микс Туркменистана, Венесуэлы и Северной Кореи, тем жестче будет ответ Запада. Вчера я была на деловом ужине, где помощник сенатора сказал, что отключение России от СВИФТа реально стояло на повестке еще месяц назад. И что новые санкции готовятся.
В противовес представлениям внутри самой России о том, как видят Россию на Западе — как несущую идеи русского мира, как глобальную державу, как альтернативу Западу и прочую нелепицу, в США, наконец, разглядели, чем Россия является на самом деле: обыкновенной клептократией. То есть режимом, который использует власть для увеличения личного богатства и политического влияния, с помощью расхищения государственных средств. Личное обогащение является единственной идеей Путинского режима. Все остальное — методы и средства воплощения этой нехитрой идеи в жизнь.
Расхищаемые государственные средства русские клептократы, по совместительству большие патриоты, предпочитают хранить как раз на Западе. Потому что, сюрприз-сюрприз, только в демократических странах их деньги защищены законом и судом от государственного рейдерства, как в России. В которой с той же легкостью, с которой можно денег наворовать, при Путине можно так же легко их и потерять (и естественно, ничуть ни сложнее лишиться и честно заработанного).
Поэтому путинские клептократы деньги из России выводили, выводят и будут выводить. По оценкам Минфина США, о которых неофициально говорят здесь в Вашингтоне, в стране находится русских активов на $800 млрд. Для сравнения, ВВП России составляет $1,2 триллиона.
В США, наконец, осознали, что грязные русские, как и китайские и арабские, деньги разрушают основы демократического американского общества. И бюрократическая махина с места, в итоге, сдвинулась: санкции теперь не остановить, клептократов будут ловить за руку и в конечном итоге бороться на системном уровне.
Американцы, конечно, всегда подчеркивают, что это не борьба большевизма с богатыми, и что нормальный, честный русский бизнес, как и из любой другой страны, в США приветствуется. А такой есть, представьте. Правда, в микроскопических количествах. Из тех, кто инвестирует не в покупку безвкусных резиденций в Палм Бич, как Дмитрий Рыболовлев, или в пропутинские think tanks, а в высокие технологии, например.
В общем, подводя итог: перспективы у России на ближайшие шесть лет самые радужные. Такие же ровно, как у пса Шарика из знаменитого анекдота.
Карина Орлова
