Русский мир
Из цикла: «Понять Путина»
«...всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет;
и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит».
Евангелие от Матфея, 12
Мария Снеговая в статье «Кто мы? Русские в поисках нации» (Vedomosti.ru 21.04.2014), предрекает безусловную успешность путинскому проекту «Русский мир», контуры которого обозначены в «Материалах и предложениях к проекту основ государственной культурной политики». Крымские события, пишет она, обнаружили имперские устремления большинства россиян, вместе с Путиным считающих распад СССР крупнейшей катастрофой ХХ века. Политики не столько создают государственные мифы, сколько формулируют их, вербализуя и структурируя уже существующий в сознании масс смутный и расплывчатый запрос. Успешность же государственных мифов зависит от того, насколько чутко политики этот запрос улавливают. Путин запрос уловил — и возрождение им русского имперского национализма сделало его духовным вождем.
Россия всегда была империей, цитирует Мария Снеговая историка Джеффри Хоскинга (Хоскинг Д. Россия: народ и империя, 1552-1917. 2001), не национальным государством, построенным на основе народного суверенитета, а метрополией, объединяющей вокруг себя покоренные колонии, ее специфика — в континентальном характере империи: колонии географически не были отделены от метрополии и образовывали с ней одну страну. Русский народ традиционно считал своей сверхзадачей удержание «братских народов» в едином «дружественном» ярме. Имперская ориентация реализовывалась через авторитарную систему управления, и имперская структура Российской империи воспроизвела себя в СССР.
««Русский мир» тонко увязывает между собой особую роль титульной русской нации с имперскостью, апеллирует к постимперскому синдрому россиян, воскрешая в их глазах былое величие Российской империи и Советского Союза, — пишет Мария Снеговая. — Прямая связь проекта «Русский мир» с историческими архетипами не позволяет усомниться в потенциальной успешности этого проекта. Именно культурой (а не просто «маленькой победоносной войной») объясняются зашкаливающие путинские рейтинги по результатам украинской кампании.
Зададимся вопросами: что такое Русский мир и что представляет собой его Путинская интерпретация, имперская ли она и может ли она быть успешной как проект?
«Русский мир» — концепция международного трансгосударственного и трансконтинентального сообщества, объединённого причастностью к России и лояльностью к русскому языку и культуре. «Русский мир» также является обозначением цивилизационного, социокультурного и наднационального пространства, охватывающего около трети миллиарда русскоязычных людей. Это общее «цивилизационное пространство» на территории исторической Руси зиждется на триаде: православие, русская культура и русский язык, общей исторической памяти и общих взглядах на общественное развитие, где Святая Русь — это Россия, Украина, Беларусь.
Именно Святую Русь, как идею с ее религиозно-историческим значением — «Боже, храни Святую Русь!» было начертано на знамёнах ополчения Минина и Пожарского, песня «За Царя, за Русь Святую!» стала гимном московского ополчения 1812 года — Путин похоронил аншлюсом и террором Украины, «фашизирование» братского народа в сознании русских выполнило функцию более разрушительную, чем можно вообразить.
В монографиях Сергея Кочерова, доктора наук, посвященных «Русской идее» как понятию и смыслу русской истории, описаны выношенные русской философской мыслью основные ценности Русского мира — триединство правды, соборности и спасения.
Его статья «Русская идея как аксиологема» особенно познавательна в этом плане. В ней заявляются преемственность и трансформация идей «Нового Иерусалима», «Святой Руси» и «Москвы – Третьего Рима», в XIX–XX вв. в панславянский и коммунистический проект — с перенесенными из эпохи в эпоху триедиными ценностями Русского мира, духовным основанием «братской семьи», в котором русское национальное самосознание обретало свою социокультурную идентичность. «Основными ценностями Русского мира в его идеальном состоянии являются правда как синтез истины и справедливости, соборность как гармония свободы и единства, спасение как примирение обособленности и всемирности». Правда – основополагающая ценность русской культуры или, как сказал Ф.М. Достоевский, к консерватизму которого без устали апеллирует Кремль: «правда выше народа и выше России». Н.А. Бердяев был убежден, что «миссия русского народа сознается как осуществление социальной правды в человеческом обществе, не только в России, но и во всем мире».
С этим, естественно, Путинизма не построишь и СССР не возродишь, в правде должна быть сила, а не совесть. Русский национал-патриот в Путинском Русском мире находит себя в единомыслии, преследующем инакомыслие, и имя единомыслию – госпатриотизм или наследственная ксенофобия, в которой Сталин прав, броня крепка, враги повсюду, Европа — зло, и во всем виноваты США. Русский мир, как философема Бердяевых, Трубецких и Соловьевых где-то там ─ для говорилен в Сахаровском центре.
Подмене патриотизма ксенофобией посвящена прекрасная статья-исследование Бориса Брука «Подмена понятий: патриотизм в России» (9 мая 2014, Институт современной России). Виталий Портников в статье «Гибель империи» (05.06.2014 Радио Свобода) говорит, что империя «для русских» умрет, не родившись, и попытка Путина завершится окончательной маргинализацией общества, что «призрак Союза Михаила Архангела вновь обрел плоть и кровь – вначале на «русских маршах», а теперь и в идеологии властей» и в этом провозвестие грядущего краха. Портников не без иронии, замечает, что большевики были умней Путинских чекистов, «восстанавливая погибшую империю на лозунгах интернационализма и классовой солидарности – пусть циничных и лживых, но работавших».
Россия не увеличивает русский мир — она его уменьшает, пишет Юлия Латынина в одноименной статье в «Новой Газете» (05,06. 2014): — После российско-грузинской войны Россия потеряла Грузию — страну, бывшую частью российского мира. У России больше не будет полководца Багратиона, поэта Окуджавы и писателя Чабуа Амирэджиби. Что мы приобрели? Ничего. Теперь Россия теряет Украину, страну, с которой мы связаны теми же неразрывными и сложными узами, что и Англия с Шотландией. Путин не увеличивает русский мир — Путин уменьшает его.
Путинский Русский мир еще не оформлен, но над этим трудятся, не покладая рук, доктора и кандидаты, составившие, в частности, многостраничное, замечательное в своем роде научно-экспертное заключение о Материалах и предложениях к проекту «Основы государственной культурной политики», от Центра научной политической мысли и идеологии (Центр Сулакшина). В заключении, в статистике за 2012 год (!), в перечнях критических проблем культуры раскрывается картина полной деградации общества во всей своей исчерпывающей полноте (инспирированная Западом с его толерантностью): агрессивность и цинизм, утрата верности, патриотизма, душевности, искренности, честности, жестокость, меркантильность, паразитизм — вот среда, сформировавшая запрос Путину или портрет коллективного Путина, созданного им за годы правления.
Это портрет общества, в котором министр культуры— Медынский, с его бреднями о том, как разрушают традиционные ценности: «Образ Ярославны из «Слова о Полку Игореве». Записали? Вот вам русская традиционная ценность. И если вы поставите оперу «Князь Игорь», в которой Ярославна танцует вкруг шеста, мастурбирует и клянчит кокс у половецкого хана, это и будет разрушение традиционных ценностей» (статья «Россия вынуждена культурно защищаться от «Анти-Европы», РБК, 15.04. 2014 г).
Это ситуация, в которой «Мемориал» регистрируют как иностранного агента, а манифестом снова становится «Жить не по лжи» Александра Солженицына, когда оживают написанные сорок лет назад слова: «… насилие быстро стареет, немного лет - оно уже не уверено в себе, и, чтобы держаться, чтобы выглядеть прилично, - непременно вызывает себе в союзники Ложь. Ибо: насилию нечем прикрыться, кроме лжи, а ложь может держаться только насилием. И не каждый день, не на каждое плечо кладёт насилие свою тяжелую лапу: оно требует от нас только покорности лжи, ежедневного участия во лжи - и в этом вся верноподданность. И здесь-то лежит пренебрегаемый нами, самый простой, самый доступный ключ к нашему освобождению: личное неучастие во лжи!»
