Недавно в Еврейском общинном центре Детройта состоялась необычная для проходящей там «Декады еврейской книги» встреча с литовским писателем, журналистом и театроведом Рутой Ванагайте. Эта талантливая женщина, изучая документы КГБ, открывшиеся после получения Литвой независимости, обнаружила, что при гитлеровцах большинство литовцев, в том числе ее родные, участвовали в массовом уничтожении литовских евреев. И она начала писать об этом. А в 2016 году вместе с израильским историком, доктором огромного роста (в прямом и переносном смысле) Эфраимом Зуроффом, которого в Литве называют «самым ненавистным евреем», написала на литовском книгу «Наши». В этом году эта книга (413 страниц) в переводе на русский издана в Москве. Однако нынешние руководители свободной Литвы (члена Евросоюза и НАТО!), стараясь «обелить» позорное историческое прошлое своего народа, Руту Ванагайте и тех, кто о нем открыто напоминают, объявили «предателями»…
Прочитав об этом, я подумал: если бы мои родители и их предки, литовские евреи, называвшие себя «литваками», летом 1941 года, когда Литву оккупировали гитлеровцы, еще оставались там, сейчас не было бы в живых ни меня, ни моего сына, ни внуков, ни правнуков… И, естественно, желание увидеть и услышать эту рисковую женщину, которая рассказала миру горькую правду о своем народе, было велико не только у меня, а и у многих других мичиганцев-бывших советских евреев и не евреев.
И вот перед нами на трибуне Рута Ванагайте - худенькая, невысокая, русоволосая женщина в больших очках и темном шерстяном пуловере. Её взгляд серьезен, озабочен. И она с волнением начинает свой рассказ:
- Я - обычная литовка. (Чтоб не подумали, что еврейка.- И.Т.) И всю свою жизнь (родилась в пятьдесят пятом) жила, зная о Холокосте столько, сколько знало большинство из нас. Училась в советской школе и в университете, была типичным продуктом лжи советской власти и молчания свободной Литвы. А что я знала о евреях? Что они «просоветские», чужие для «нас»: что евреев в мире погибло 6 миллионов, а в Литве - всего-то 200 тысяч. Эта статистика ничего не говорила ни нашему сердцу, ни уму...
Но я знала, что мой дед Йонас Ваганас – герой. Когда в первые дни войны Красная армия отступала, он перегородил бревном дорогу в город, чтобы советские танки не смогли пройти, а немецкая армия их догнала. Я узнала, что мой дед сотрудничал с нацистами, составил список советских активистов в своей деревне, и этих людей расстреляли. Сколько среди них было евреев, я не знала, но понимала, что были. Дед имел большой сельскохозяйственный участок. В награду за услуги он получил двух русских военнопленных, которые обрабатывали ему землю. Но в 1944 году в Литву вернулась советская власть. За измену родины деда арестовали, сослали в Карлаг, и он там умер.
До книги «Наши», - гостья продолжает свой рассказ, - я написала шесть книг. Однажды меня пригласили на семинар по теме Холокоста. А там один историк рассказал, что во время оккупации тридцать три тысячи литовцев работали в гражданской администрации и имели отношение к тому, что происходило в Литве с евреями. Это была не горстка выродков, как мне раньше казалось. Я ближе познакомилась с этим историком, а затем и с Эфраимом Зуроффом, руководителем иерусалимского отделения Центра Симона Визенталя, многие родные которого погибли в Литве. С ним я и совершила свое печальное путешествие по Литве, а затем мы написали книгу «Наши». Она о нашем общем враге -безразличии и к случившейся трагедии, и к памяти об убитых евреях.
Вначале я заинтересовалась: откуда в домах большинства литовцев появился антиквариат - вещи убитых евреев. В том числе, и в доме моих родителей. И сделала вывод, что антисемитизм расцветал в Литве и до войны и не изжит до сих пор. Этот антисемитизм - в генах литовцев. Ему две тысячи лет. Крестьянский, закоренелый антисемитизм. И никуда он не делся. Антисемитизм был не только из-за вековой ненависти католиков к евреям, но из-за того, что литовцы завидовали евреям. Ведь евреи-то жили зажиточней литовцев. Думаю, что у литовцев антисемитизм даже развит сильнее, чем у наших соседей-латышей и эстонцев. Ведь мы более религиозные. И тема «евреи распяли Христа» у нас живуча до сих пор. «Евреи опасны и коварны» - с этой мыслью вырастало ни одно поколение литовцев. «Евреи – коммунисты», и никому не напомнишь, что Красную Армию в 1940-м с цветами встречали совсем не евреи, а литовцы.
Теперь, - с горечью продолжает гостья, - встречаясь с евреями на подобных встречах, как вот эта, и общаясь с такими, как вы людьми, я еще более ярко вижу, какой потенциал растеряла наша страна, лишившись евреев… Мы ведь крестьяне. Образование моего деда – 4 класса, моей бабушки – 2 класса. Литовцы могли многому научиться у евреев. Но они предпочли их ненавидеть и убивать.
Вспомните, - напоминает Рута, - как все мы в отрочестве мечтали о джинсах. В США жила сестра моего отца, тетя Генавайте, она была замужем за симпатичным Антанасом Стапулёнисом. Мы получали от них посылки, в том числе и джинсы. А дядя с начала оккупации до конца августа 1941 года был комендантом Паневежиса. Вся семья знала, что он участвовал в уничтожении евреев. Затем работал в городском муниципалитете, который должен был до осени ликвидировать имущество убитых евреев. Дорогую мебель и очень ценные вещи забрали немцы, а вещи похуже отдавали в Паневежский драмтеатр, спортивный зал, больницам, приютам и продавали жителям города. Представьте: евреи еще не были расстреляны, были только согнаны в гетто, а уже проходили аукционы в городах, где по дешевке можно было получить их вещи... В Паневежисе в 1941 году были расстреляны 4423 евреев. А 25,540 литовцев в городе бесплатно получили: «2636 мужских брюк, 7644 покрывала, 12,751 комплект белья, 2536 детских пальто, многие тысячи других детских вещей...» Взяв калькулятор, я подсчитала, что осенью 1941 года жители Паневежиса получили бесплатно: более 80,000 предметов. Таким образом, каждый горожанин бесплатно получил по 3-4 вещи или поношенной одежды убитых евреев. Что-то тоже взяла моя бабушка? Я не знала, одевала ли тогда что-нибудь из этой одежды моя четырнадцатилетняя мама? А ведь мы жили рядом с еврейскими соседями. Лучший друг детства моей мамы был мальчик Ицик. Он был напарник во всех ее играх. А потом Ицика увели со двора. И он больше во двор не вернулся…
После войны муж моей тети Антанас Стапулёнис, понимая, что его ждет, успел сбежать из Литвы в США. Он жил и умер во Флориде, в красивом доме. После его смерти моя тетя вернулась в Литву. Очень богатая, зубной врач, жила в доме для престарелых, а любой разговор о евреях вызывал у нее ненависть.
Моя книга «Наши», кроме неприятностей, от руководства Литвы и земляков, принесла в мою жизнь евреев. Я узнала, насколько это был талантливый и интересный народ. А их убийцами были не только ярые антисемиты, но и простые литовцы. Вот история молодого литовца Антанаса Шегжде из городка Таураге. Он учился в учительской семинарии, а перед тем, как расстреливать евреев, собирал у них деньги... на скрипку. На каникулах друзья предложили ему вступить в отряд добровольцев, сказав, что тогда ему будет легче жить. Дали винтовку и белую повязку, на которой он написал «Ordnungdienst», что означает «Служба порядка».
«Из города в лес, - следователю писал Антанас, - евреев конвоировали кадровые полицейские рано утром, чтобы этого не видели жители города. У евреев мы отнимали деньги и ценности, собирали одежду в кучу, а затем отвозили на склад и раздавали потерпевшим от войны. В первый день я лично расстрелял 10 евреев, а всего расстрелял 50 евреев. За это мать принесла мне со склада новое синее шерстяное пальто. В отряде добровольцев я прослужил около трех месяцев, а с 15 сентября снова начал учиться…» (В послевоенные годы Антанас Шегжда работал хористом в Шяуляйском городском театре и литературным сотрудником в газете. В 1948 году он был арестован и приговорен к 25 годам лишения свободы). «А сейчас в этом городе Таураге, - с горечью замечает Рута Ванагайте, - есть музей. В нем уголок в честь Оноре де Бальзака, но нет ни слова о почти четырех тысячах евреев, которые составляли более половины жителей города и были расстреляны...»
В моей книге есть рассказ о жившем в Каунасе Пранасе Матюкасе. Он учился на зубного техника. Прослужив в трудовом охранном батальоне, Матюкас заявил: «Я был любителем расстреливать евреев». После расстрелов у трупов он вырывал золотые зубы. А выйдя из заключения, работал в Паневежисе зубным техником и играл в спектаклях драмкружка. Только в 1962 году этот зубной техник был расстрелян...
Но в учебниках по истории Литвы писали, что только горстка выродков уничтожала евреев, а гораздо больше рассказывали о людях, спасавших евреев... Они тоже были. Но их было только сотни…
Мою книгу о Холокосте в Литве, - продолжает автор, - мне ни разу не приходилось представлять читателям своей страны. Хотя старики, которые пережили Холокост, очень интересуются историей своей семьи. Для молодежи, которая почти ничего не знает о литовской Катастрофе, людей глобальных, живущих в интернете, заводящих дружбу во всем мире, эта книга стала открытием. Но печально, что мои сверстники, которым трудно привыкнуть к мысли, что евреи не только поработители литовского народа, но и жертвы… встретили мою книгу наиболее негативно.
Вопрос из зала: - А как близкие вам люди восприняли вашу книгу?
- Мои дети, сын и дочь, сказали, что гордятся мамой. Но многие друзья, к сожалению, отвернулись от меня. Они говорили, что я предала свой народ, когда написала правду об участии литовцев в уничтожении евреев. Фамилия моя переводится как «ястреб». И меня стали называть «птицей, которая гадит в своем собственном гнезде». Потому, что нельзя плохое писать о своем народе.
Позже я написала автобиографическую книгу «Курица с головой салаки» (так меня оскорбительно прозвали после публикации книги «Наши»). Литовское издательство «Alma littera» ее напечатало, но после полученных сверху указаний расторгло соглашение со мной. И теперь 27 тысяч экземпляров книги я храню в гараже. Ни один книжный магазин их не принимает.
Раньше я в Литве была одним из немногих писателей, которые могли зарабатывать на жизнь своим творчеством, но после темы Катастрофы, меня стали принимать очень неохотно. А еще, когда я нашла в архивах записи, указывающие на связь командира партизан - «лесных братьев» Адольфаса Раманаускаса-Ванагаса с НКВД и решила поделилась этой информацией, поняла, что ни в коем случае нельзя было наступать на эту главную, «любимую мозоль» народа. Ведь он официально считался... национальным героем Литвы.
Литовские карательные отряды зверствовали и в соседней Белоруссии. Там в маленьких городках они расстреливали, в основном, еврейских женщин и детей. Запомнилось интервью одного убийцы: «Мне приказали мои офицеры, и если бы ни я стрелял в евреев, то другие бы их расстреляли. Они же все равно были обречены...»
Вопрос из зала: А еврейская община в Литве поддержала Вас, заинтересовалась вашей книгой о Холокосте?
- Нет, не только не поддержала, но и очень негативно ко мне отнеслась. Я привезла свою книгу руководительнице еврейской общины, она продержала меня на проходной полчаса, затем приняв меня, заявила, что у нее уже полно экземпляров этой книги, и что она не имеет к ней никакого отношения, так как ей скандалы не нужны… Знаете, никто не хочет расшатывать лодку, на которой плывет. Везде политика…
В ходе этой встречи на сцену вышел Иосиф Крупкин, прочитавший свое стихотворение «Рассказ»: как с приходом гитлеровцев мирные литовцы убивали соседей-евреев.
Вопрос из зала:- Вы сейчас находитесь в Израиле, вы знаете иврит?
- Я знаю шесть языков, и там начала посещать курсы иврита.
Наконец автор этих строк гостье задал такой вопрос: - Дорогая Рута, не возникала ли у вас мысль «остаться жить в США»?
Она ответила: Нет. Надеюсь, что наступят лучшие времена, и я снова стану желанной на своей родине.
Заполнившие зал слушатели, стоя, долго аплодисментами благодарили такую хрупкую, но смелую и мужественную Руту Ванагайте, а затем перед столом выстроилась очередь, где уважаемая гостья всем желающим подписывала автографы на ставшую очень знаменитой в мире книгу «Наши».
Исаак Трабский, Оак Парк
