Вторжение России в Украину и угрозы ядерной войны не должны вызывать удивления. Владимир Путин готов прибегнуть к такому уровню шантажа, которого не было со времен Советского Союза, потому что война для него - самый эффективный способ консолидировать поддержку своего увядающего режима.
Для Кремля идея использования внешней агрессии для мобилизации поддержки режима не нова. Для многих россиян мысль о том, что они - граждане могущественной страны, исторически была жизненно важной частью их идентичности. Аннексию Крыма в 2014 году представили под видом возвращения величия России, после чего рейтинг одобрения Путина вырос с 60%до 80%. Аннексия вызвала волну эйфории, которая продолжалась 5 лет.
Многие считают, что Путин хочет воссоздать Советский Союз, но гораздо более вероятно, что, нападая на Украину, он хочет воссоздать «эффект Крыма», когда россияне забыли о своих заботах и почувствовали, что все позволено и все возможно.
Сплочение россиян вокруг режима почти наверняка является приоритетной задачей, поскольку, несмотря на видимость, Путин создал неустойчивую структуру власти. Есть признаки того, что население больше не хочет терпеть массовую коррупцию. 23 января 2021 года по всей России вспыхнули протесты в ответ на арест антикоррупционного блогера Алексея Навального и содержание его фильма «Дворец для Путина», в котором рассказывается о резиденции правителя на Черном море площадью 190,000 квадратных футов, построенной частично на средства, взятые из программы по улучшению системы здравоохранения России с бюджетом 1 миллиард долларов.
Недовольство населения коррупцией накапливалось годами. Опрос Российской академии наук 2011 года показал, что 34% россиян «всегда» хотели бы «отстреливать всех взяточников и спекулянтов», а 38% - «иногда». Большая часть этой коррупции связана с Путиным. В 2017 году, после обвинений в том, что занимавший в то время пост премьер-министра Дмитрий Медведев присвоил себе 1,2 миллиарда долларов, демонстранты в Москве обвинили и президента, выкрикивая: «Путин – вор».
Помимо гнева по поводу коррупции, в России накопилась усталость и чувство незащищенности, порожденные общим беззаконием системы. По словам Тамары Морщаковой, бывшей судьи Конституционного суда РФ, «любой чиновник может продиктовать любое решение по любому делу».
Одним из отражений ситуации является то, что россияне подают больше жалоб в Европейский суд по правам человека, чем граждане любой из 46 стран, входящих в Совет Европы – 13,645 жалоб в 2020 году. Для Великобритании этот показатель составил 124.
Режиму также приходится разбираться и с собственной историей, в частности, со взрывами четырех зданий в Москве, Буйнакске и Волгодонске, которые унесли жизни 300 человек в сентябре 1999 года и были использованы для оправдания войны в Чечне, которая привела Путина к власти. Когда трех человек арестовали по подозрению в установке пятой бомбы в подвале дома в Рязани, они оказались не чеченскими террористами, а агентами Федеральной службы безопасности (ФСБ).
За взрывами квартир последовали другие террористические акты, в которых имелись доказательства причастности официальных лиц, включая осаду театра на Дубровке в 2002 году и осаду школы в Беслане. Взрывные устройства, которые террористы использовали во время захвата заложников на Дубровке, готовил отставной майор российской военной разведки; чеченские террористы в Беслане незадолго до теракта были освобождены из российских тюрем.
Преступления постсоветской эпохи не являются предметом активного внимания, но их разоблачение угрожало бы режиму. Именно разоблачения преступлений советской эпохи в результате политики гласности привели к краху Советского Союза.
После распада Советского Союза настало время, когда казалось, что никто больше не боится России. Это привело к синдрому «веймарской России», тоске по былому величию, которым мог воспользоваться правый демагог.
Недавно, когда Путин стягивал войска к границам Украины, даже россияне, враждовавшие с режимом, были готовы оказать ему поддержку. Ситуация вызывала воспоминания о былом могуществе. Опасность для Путина заключается в том, что, стремясь защитить свой коррумпированный режим, он недооценит своего противника и зайдет слишком далеко.
