В соответствии с расследованием The Washington Post, длившимся четыре месяца, обычные пользователи Интернета, становились объектом перехвата сообщений Агентства национальной безопасности чаще, чем иностранцы.
Девять из десяти владельцев аккаунтов, найденных в большом кэше перехваченных разговоров, который бывший подрядчик АНБ Эдвард Сноуден передал изданию, не были намеченными целями наблюдения, но были пойманы в сети, которые агентство расставило для кого-то другого.
Многие из них - американцы. Почти половина из файлов наблюдения, поразительно высокий процент, содержит имена, адреса электронной почты или другие детали, которые помечены как принадлежащие гражданам или жителям США. Аналитики АНБ замаскировали, или «свели к минимуму», более 65 тысяч таких ссылок, чтобы защитить частную жизнь американцев, но газета нашла почти 900 дополнительных адресов электронной почты в файлах, которые могут быть тесно связаны с американскими гражданами или резидентами.
Файлы наблюдения акцентируют внимание на политической дилемме, которая публично практически не затрагивалась. В перехваченных сообщениях содержится ценная развединформация - и потенциальный вред неприкосновенности частной жизни в том масштабе, с которым администрация Обамы иметь дело не готова.
Среди наиболее ценных данных - свежие откровения о тайном зарубежном ядерном проекте, обман предполагаемого союзника, военная катастрофа, постигшая недружественную власть, и личности тех, кто взламывал компьютерные сети США.
Месяцы отслеживания сообщений, отправленных со свыше 50 фальшивых профилей, как показывают файлы, непосредственно привели захвату в городе Абботтабаде в 2011 году Мухаммада Тахира Шахзада, конструктора бомб, который проживал в Пакистане, и Умара Патека, подозреваемого в организации теракта на индонезийском острове Бали в 2002 году. По просьбе руководителей ЦРУ, TheWashingtonPost не говорит о других примерах, поскольку, как утверждают чиновники, это поставит под угрозу текущие операции.
Многие другие файлы, помеченные аналитиками как бесполезные, тем не менее, сохраняют поразительно интимный, даже вуайеристский характер. Они рассказывают о любви и горе, порочных сексуальных связях, нервных срывах, политических и религиозных преобразованиях, финансовых тревогах и не оправдавшихся надеждах. Повседневная жизнь более 10,000 владельцев аккаунтов, которые не попали в категорию «подозреваемые», тем не менее, была занесена в базу.
Для того чтобы дать время для составления анализа и внешней отчетности, ни Сноуден, ни ThePost до сих пор не рассказали, каким способом он получил содержание перехваченных сообщений. Кэш, предоставленный Сноуденом, был результатом внутренних операций АНБ под эгидой расширенных полномочий, предоставленных Конгрессом в 2008 году с поправками к Закону об оперативно-розыскной внешней разведке. Подобная информация, как правило, хранится в тщательно охраняемых базах данных, и до того высокопоставленные правительственные чиновники говорили, что они находятся вне досягаемости Сноудена.
ThePost просмотрела примерно 160,000 перехваченных электронных писем и разговоров с помощью программы мгновенного обмена сообщениями - некоторые занимают сотни страниц, - и 7,900 документов, взятых из более чем 11,000 онлайн-аккаунтов. Материал охватывает первый срок президента Обамы, с 2009 по 2012 годы, период экспоненциального роста «домашней коллекции» АНБ.
Взятые вместе, файлы предлагают беспрецедентную точку зрения на изменения, вызванные поправками к закону об оперативно-розыскной внешней разведке, давшими АНБ свободу действий в использовании методов, для которых в течение 30 лет требовался ордер от судьи. Одна из программ под кодовым названием PRISM извлекает контент, хранящийся в учетных записях пользователей Yahoo, Microsoft, Facebook, Google и пяти других ведущих интернет-компаний. Другая программа, известная внутри АНБ как Upstream, перехватывает сообщения на ходу через международные сети передачи данных.
Ни один правительственный орган надзора, в том числе Министерство юстиции, Апелляционный суд по делам о надзоре за иностранными разведками, разведывательные комитеты Конгресса или президентский совет по надзору за соблюдением неприкосновенности частной жизни и гражданских свобод, не вникал в сравнительно большую выборку АНБ, включающую не только данные непосредственных целей, но и случайных людей, которые встречает на своем пути этот человек.
Среди последних - медицинские записи, отправленные одним членом семьи другому, резюме для работодателей и табели успеваемости школьников. На одном фото молодая девушка в религиозной одежде улыбается в объектив камеры на фоне мечети.
На десятках фотографий изображены младенцы и малыши в ванной, на качелях, в кроватях и в объятиях родителей. На некоторых фотографиях мужчины демонстрируют свои мускулы. На других женщины позируют в нижнем белье, подмигивая веб-камере, или принимают провокационные позы в шортах и бикини.
«Полученная информация не была актуальной», - пишут два техника-шифровальщика в одном из многочисленных отзывов. «Нет никакой дополнительной информации», - резюмирует гражданский аналитик. Другой высмеивает подозреваемого похитителя, приехавшего в Сирию до нынешней гражданской войны, который отчаянно ищет работу дворника и с глубочайшим удивлением подмечает степени «раздетости» женщин на местных пляжах.
По закону, АНБ может делать свой целью только иностранных граждан, живущих за рубежом, если у него нет ордера на основе вероятной причины от специального суда наблюдения. Для сбора данных в рамках программ PRISM и Upstream, аналитики должны заявить об уверенности в том, что цель имеет ценную информацию об иностранном правительстве, террористической организации или распространении запрещенных видов оружия.
Большинство людей, ставших мишенями этих программ, не цели и на законных основаниях никогда ими не станут. «Случайная выборка» сторонних коммуникаций неизбежна во многих формах наблюдения, но обычно правительство США старается ограничить сбор ненужных данных и быстро от них избавляется. Например, во время криминальных расследований ФБР, как предполагается, перестает прослушивать разговор, если подозреваемому звонит жена или ребенок.
Есть много способов «попасть на радар» наблюдения. Если подозреваемый входит в онлайн чат, АНБ записывает слова каждого человека, который участвует в разговоре, независимо от субъекта, а также каждого, который просто читает, что пишут другие. «1 цель, 38 лишних», - отмечает один аналитик. Он собирал данные на всех них. В других случаях АНБ отслеживало Интернет-протокол, или IP, адрес компьютерного сервера, используемого сотнями людей.
Перехваченные у третьих лиц сообщения АНБ считает допустимым записывать, хранить, искать и распространять среди государственных заказчиков. Радж Де, главный юрисконсульт агентства, говорил в суде, что АНБ, как правило, не удаляет ненужную переписку личного содержания, потому аналитикам бывает сложно определить ее важность по отношению к другим данным.
Администрация Обамы отказывается обсуждать масштабы случайного сбора. АНБ, опираясь на директора национальной разведки Джеймса Р. Клаппера-младшего, утверждает, что не в состоянии дать оценку, даже в секретной форме, числа американцев, попавших «под прицел». Неясно, почему АНБ не может назвать хотя бы приблизительное число, учитывая, что его аналитики перед передачей докладов обычно выбирают «американцев», и в большинстве случаев, «замазывают» их лица и имена.
Если образец Сноудена типичен, то под пристальным вниманием программ PRISM и Upstream оказалось гораздо больше американцев, чем предполагало правительство. В выпущенном 26 июня «докладе о прозрачности», Управление начальника национальной разведки сообщает, что в рамках раздела 702 закона о разведке жертвами прошлогоднего сбора данных стали 89,138 человек. Но, учитывая, что в образце Сноудена соотношение было 9 к 1, показатель составляет 900 тысяч учетных записей.
Представители американских спецслужб не подтвердили и не опровергли подлинность перехваченного контента, предоставляемого Сноуденом, но попросили не раскрывать конкретные детали, которые могут возбудить подозрение у целей постоянного наблюдения. Некоторые чиновники назвали то, как Сноуден поступил с документами подобной важности, безрассудным поступком.
Когда АНБ действительно хотело установить слежку за некоей учетной записью, их аналитики забывали о неприкосновенности частной жизни США. Их обоснования иногда кажутся надуманными. За одной женщиной следили, сочтя иностранкой, потому что она писала письма на иностранном языке, знакомом десяткам миллионов американцев. Другим аналитикам разрешалось предположить, что в «списке друзей» иностранца тоже жители других стран.
