Тысячи мигрантов, бегущих от войны в своих странах, уже добрались до Германии и Берлина. По прибытию они вступают в игру в ожидание. Только в этом году Германия ждет по крайней мере 800,000 мигрантов, а немцев беспокоят будущие изменения.

В главном берлинском центре регистрации мигрантов в министерстве социального обслуживания людям дают номер на клочке бумаги. Они толпятся вокруг цифрового экрана во дворе министерства, ожидая, когда загорится их номер. После этого они могут пройти внутрь, и процесс предоставления убежища начнется.

Немецкие волонтеры подают обед внутри большой брезентовой палатки - суп из чечевицы и хлеб. «Мы должны убедиться, что каждый получил еду, - говорит психолог Юлия Висаковски. - Каждый должен стоять в очереди – дети и женщины идут первыми».

В часе езды от Берлина расположился городок Зеелов с населением около 5600 человек. В конце Второй мировой войны Зеелов был одним из последних оплотов гитлеровской армии. Мэр Хорхе Шредер прожил здесь всю свою жизнь. Он описал отношения, характерные для бывшей Восточной Германии. «Некоторые люди здесь очень открыты, особенно в верхних слоях, - говорит Шредер. - Они дружелюбны, готовы помочь. Но некоторые считают так – я вас не знаю, мне все равно».

Местные жители были вынуждены привыкать к посторонним. В начале 2015 года в Зеелове было 650 мигрантов. К концу этого года, говорит Шредер, в городе разместят 2500 человек.

В 1945 году, в конце Второй мировой войны, в Германии было 12 миллионов беженцев – людей, вернувшихся с войны или покинувших Восточную Европу. Старые немцы, которые помнят то время, гораздо более приветливы к новичкам, говорит он. Но молодые люди видят иностранцев и думают: «Работы нет».
Многие немцы чувствуют себя обязанными принять вновь прибывших. Многие семьи пустили беженцев жить к себе домой. Гуманитарные центры ломятся от пожертвований – еды и одежды.
Йенс Лоуренс, который работает с молодыми мигрантами в Зеелове, говорит, что голоса в поддержку мигрантов заглушают недовольство крайне правых групп, обеспокоенных возможной угрозой, исходящей от посторонних.

В 50-х и 60-х, пока Германия восстанавливалась после войны, в стране был дефицит рабочей силы, поэтому правительство пригласило работников из других стран, предоставив им рабочие места в промышленности с хорошими зарплатами.

Они должны были остаться на несколько лет, а затем вернуться домой, но в 70-х большинство гастарбайтеров были из Турции, и они не спешили возвращаться. Вместо этого, они привезли с собой семьи и остались здесь жить.
Писатель Имран Аята родился в Германии, но его родители приехали из Турции. Аята говорит, что турки никогда не ощущали себя частью основного общества. «До сегодняшнего дня я не чувствую себя немцем, - говорит он. - У меня есть немецкий паспорт и немецкие документы, но с расизмом здесь встречаюсь повсеместно».

Он также задается вопросом, как долго здесь будут с радушием принимать мигрантов. Между тем, некоторые члены правительства Германии говорят, что страна должна ограничить предоставляемую ей помощь.

«Не каждый может остаться в Германии, в Европе, - говорит Йенс Спэн, член консервативной партии ХДС и заместитель министра финансов. - Беженцы, спасающиеся от войны, например, из Сирии, Ирака, безусловно, могут остаться в Германии, и мы собираемся им помочь, но люди, приезжающие из-за бедности… Я это все понимаю, но это не повод просить убежища, и мы должны отправить их обратно».