«Черный понедельник» Китая и самое большое падение Индекса Shanghai Composite с 2007 года ощущается во всем мире, от падения Индекса Dow Jones до снижения цен на нефть. Инвесторы опасаются, что китайский экономический спад может быть хуже, чем считалось раньше.
Все это подчеркивает парадокс международной конкуренции в эпоху экономической взаимозависимости: американцы могут быть встревожены экономическим и политическим ростом Пекина, и невежественные, популистские кандидаты в президенты (см. Трамп) могут рассчитывать на аплодисменты в обмен на обещание «побить Китай», но когда Китай на самом деле падает, американцы чувствуют это по своим кошелькам и портфелям. Экономика Китая не раз доказывала своим критикам обратное, но если страна вступила в период длительного спада, у американцев – и всех остальных, так или иначе - есть повод для беспокойства.
Последние экономические трудности совпали по времени с повышенной геополитической напряженностью, связанной с Пекином. США все более настойчиво бросают вызов действиям Китая в Южно-Китайском море, которые встревожили его южных соседей. Китай наращивает свои патриотические настроения в духе Второй мировой войны в пику премьер-министру Японии Синдзо Абэ, который в то же самое время проталкивает изменения в пацифистскую конституцию его собственной страны – наследие той же самой войны. Эскалация напряженности на Корейском полуострове грозит вбить клин между Южной Кореей и Китаем, который является крупнейшим торговым партнером Южной, но и единственным значимым союзником Северной Кореи.
Эта нескончаемая напряженность вызывает тревогу в мирные времена, но еще более опасна, когда лидеры Китая чувствуют опасность со стороны отечественных врагов. Экономический кризис последних нескольких недель нанес удар по имиджу лидеров Китая как компетентных руководителей экономического подъема страны, и президент Си Цзиньпин выглядит бессильным перед лицом экономических сил. В высших эшелонах Коммунистической партии уже обсуждают, справятся ли Си и его советники с задачей возглавить следующий экономический переход Китая. Если Си чувствует опасность из-за отсутствия поддержки у себя на родине, он может с усердием приняться за чистку потенциальных соперников.
Чем больше страх перед длительным экономическим спадом, тем острее социальная нестабильность. После тяньаньмэньских событий, население Китая не оспаривает самодержавное однопартийное государство, до тех пор, пока партия занимается экономическим прогрессом и повышает благосостояние. Это не означает, что китайское общество полностью гармонично – хотя власти искусны в подавлении инакомыслия, страна по-прежнему становится свидетельницей десятков тысяч «массовых инцидентов» каждый год, вызванных самыми разными причинами, начиная от трудовых споров, деградации окружающей среды и заканчивая самозахватом земель. Но благодаря устойчивому росту, за последние 25 лет общественный гнев из-за экономических условий не представлял большой проблемы. В ближайшее время все может измениться.
В этом контексте международный конфликт разжигает националистические настроения, отвлекая внимание от Си и его команды. Случись так, что региональные напряженные отношения с Японией или любым южным соседом, будь то Вьетнам или Филиппины, придутся на время экономического спада, правительство Си только обрадуется, если общественность будет вымешать свою злость на внешней цели.
Поэтому, каким бы тревожным американцы ни считали превращение Китая в глобальную державу, альтернатива будет гораздо опаснее.
