.jpg)
Майкл Мэдиган не проходит по делу «четверки ComEd», которое сейчас разворачивается в зале федерального суда Чикаго. Но новая информация, появляющаяся по мере того, как свидетели рассказывают о сделках между некогда всесильным спикером Палаты представителей и чикагской энергетической компанией Commonwealth Edison, проливает свет на то, как в недавнем прошлом велись дела в Спрингфилде.
В конечном итоге присяжным предстоит решить, имеется ли состав преступления в деле о коррупции, возбужденном прокуратурой против бывшего генерального директора ComEd Энн Прамаджоре и трех давних лоббистов компании - Майкла Макклейна, Джея Доэрти и Джона Хукера. А пока мы узнаем много нового о том, как далеко были готовы зайти в Генеральной Ассамблее выборные должностные лица, политические прихлебатели и руководители компаний, чтобы сохранить благосклонность Мэдигана.
Каждый, кто хотя бы мимоходом обращал внимание на политику Иллинойса в течение последних нескольких десятилетий, знал, что Мэдиган правит бал в здании законодательного органа штата. Но нынешний судебный процесс открывает двери в мифическое закулисье, о существовании которого находившиеся за пределами системы давно догадывались. Мало что происходило в Капитолии без санкции Мэдигана. Лоббирование, похоже, было не столько академическим делом убеждения законодателей в достоинствах той или иной политики, сколько упражнением в обмене услугами - часто с учетом предполагаемых, а иногда и прямо выраженных желаний спикера.
Голос Макклейна, который, как утверждают прокуроры, был посредником между ComEd и Мэдиганом в том, что они называют коррупционной схемой взяточничества с целью получения благосклонности спикера, был неоднократно слышен в записях разговоров, воспроизведенных в ходе открытого судебного процесса, когда он называл своим клиентом Мэдигана, а не компании, которые платили ему за лоббирование интересов законодателей.
«Я окончательно смирился с этим 20 лет назад, когда убедил себя, что мой клиент - спикер, - сказал Макклейн в феврале 2019 года бывшему сотруднику Мэдигана, который стал лоббистом. - Мой клиент - не ComEd. Это не Walgreens».
«Если вы сможете вбить себе в голову, что единственный ваш клиент - Майк Мэдиган, - добавил Макклейн.- Не Демократическая партия... не ваши мама и папа. Единственный человек, к которому вы должны серьезно относиться, - это Майк Мэдиган. Если вы думаете именно так, он никогда не станет вас переубеждать».
Невозможно представить себе, что «Доктрина Макклейна», как мы теперь знаем, не была преобладающим стереотипом действий в Спрингфилде.
Само собой разумеется, что сосредоточение такой большой власти в руках одного человека не пошло на пользу демократии в нашем штате. И уход Мэдигана с поста спикера сам по себе не может быть гарантией того, что все происходящее в Спрингфилде теперь полностью безупречно.
Штату Иллинойс и городу Чикаго еще предстоит проделать огромную работу, чтобы очистить культуру инсайдерских сделок, которая уходит корнями глубоко в эпоху Мэдигана. Эффективное управление и реформа принятых норм поведения должны быть главным приоритетом каждого выборного должностного лица в нашем штате – начиная с губернатора. А в Генеральной Ассамблее, в частности, у генерального инспектора законодательной власти Майкла МакКаски должны быть все необходимые инструменты, чтобы направить штат на путь истинный.
