Эти слова, всколыхнувшие когда-то мир мощным аккордом Великой Французской революции, до сих пор звучат призывной симфонией-апассионатой в сердцах доброй половины населения Земли; бальзамом надежды обволакивают души страждущих, вдохновляют пассионариев на борьбу. Прекрасные слова, прекрасные намерения, прекрасные надежды. Они прекрасны, как и все идеальное. И как все идеальное, они несовместимы с реальной жизнью, а призваны служить лишь ориентиром для жаждущего и ищущего идеалов человечества, маяком, мерцающим в сумраке несовершенного мира. Но человека губит его привычка понимать все буквально, а так же стремление получить все и сразу, здесь и сейчас. Таким образом, примитивно понимаемый знаменитый лозунг призывным пением коварных сирен заманивает пассионарное, вечно заблуждающееся и нетерпеливое человечество в водоворот все новых кровавых революций и гражданских войн, обнажающих бездны и высоты человеческой сущности. А результаты и последствия социальных столкновений наглядно демонстрируют всю иллюзорность надежд на достижение на Земле идеальных свобод, полного равенства и истинного братства. Но нет предела самообольщению и наивности человека, продолжающего истово верить в свои идеалы, несмотря на все наглядные уроки Истории. Как несчастная супруга до последнего пытается оправдать неверного мужа, находя невероятные объяснения очевидным фактам его измены, так и левоориентированное человечество изощряется в поисках объяснений очередного провала левого социального эксперимента и тщится найти положительные примеры его воплощения в окружающей жизни. Этими примерами попеременно служили то СССР, как страна всеобщего равенства и «благоденствия», в глазах Западных горе-либералов и леваков Латинской Америки; то мифическая Америка, «...где я не буду никогдаa...» в глазах уставших от Советской Власти россиян периода Перестройки; то Страны Скандинавии, как пример зажиточного социализма, в глазах наших наивных, замороченных левой пропагандой современников. Уловив жадным ухом «благую весть» издалека, вечно недовольный судьбой некто погружается в сладкие мечты об этом далеке, влюбляется в идеальный образ этого далека и как истинный влюбленный, идеализирует его. Сколько дивных иллюзий наивных мечтателей, влюбленных в идеальную рабоче-крестьянскую Россию или в идеальный Париж, в идеальную Италию или в идеальную Америку, разбилось о суровую действительность. Когда-то в далеких восьмидесятых участники итальянского протестного движения страстно завидовали гражданам полидефицитного советского общества, каждый день «имеющим мясо на своих столах», в то время как советские граждане боролись за возможность вырваться из своего постылого рая хоть в Румынию, хоть в Болгарию, а о заоблачной Италии даже и не мечтали. Вот они мечты, основанные на иллюзиях - а вот она реальность.
Не секрет, что знамя с начертанными на нем тремя сакральными для либерала словами реет над стройными рядами борцов с мировым Злом во имя победы Добра. То есть левые без колебаний присвоили себе лозунг Великой Французской революции. Он, такой привлекательный и такой утопичный, очень удачно вписался в столь же внешне привлекательную и насквозь лженаучную либеральную идеологию. Теоретики левого движения всегда делали ставку на все, что привлекательно для уха непросвещенных масс, что льстит их самолюбию. Отсюда и укоренившиеся в сознании одураченных гегемонов выражения «слуги народа», «народ всегда прав», «Воля народа». Под эти мантры так легко управлять населением, выжимать из него все соки, направлять его гнев и мощь против своих недругов. Непросвещенный народ и его манипуляторы прямо заинтересованы в подобных лозунгах: одни, чтобы обманываться, другие чтобы обманывать. Но ведь есть еще и третья сторона: люди просвещенные, умные и нравственные, для которых Свобода, Равенство, Братство не пустые слова, а необычайно притягательные своей метафизической красотой идеи, освещающие их внутренний мир, вдохновляющие их на высокое творчество и на благородную борьбу с человеческими пороками. Толстой, Достоевский, Ганди, Рамачарака... и многие другие мечтали о построении рая на Земле, напрочь забыв мудрость, заключенную в почитаемых ими древних учениях. Философ Владимир Соловьев в своем благородном порыве требует раздать все богатства мира трудящимся, создающим их, скатываясь на позиции банальных Шариковых. Но кажется мне, что чем мудрее лучшие представители человечества, тем яснее понимают они иллюзорность надежд на переустройство внешнего мира по ограниченному человеческому разумению. И тем более зримо смещается это поле битвы с пороком из внешнего мира, изменить который они не в силах, в их внутренний мир, где их воле подвластно все. Ведь сказано было, что поле борьбы добра со злом – это сердце человека, что мир лежит во зле, и что царство божие (совершенный мир) не от мира сего. Эти истины в доступной народу форме, были высказаны пророками и святыми различных мировых религий. Эту древнюю мудрость высокомерно отвергают атеисты, отрицающие религиозные учения в целом, при этом «выплескивая с водой и ребенка». Однако делая экскурс в историю человечества, размышляя над собственным жизненным опытом, вдумчивый наблюдатель открывает для себя глубокий смысл этих максим, неизменно подтверждаемый жизнью. Аксиома, предложенная пророками, Историей, личным опытом, такова: «Идеальное невоплощаемо на Земле. Оно - лишь ориентир, эталон, к которому надо стремиться». Так было, есть и... будет. То есть, анализируя нашу жизнь, можно пользоваться дедуктивным методом: от общего (данная аксиома) к частному. Значит можно предсказать и результаты всех грядущих социальных передряг: изменится лишь форма, тип государства, его границы, расстановка сил внутри и вне страны, но содержание останется прежним, тем, в котором никогда не будет абсолютной свободы, полного равенства и братства.
Но чтобы не впадать в пессимизм по этому поводу, спешу напомнить, что в нашей жизни все относительно, а подобные прекрасные идеи украшают нашу жизнь, придают ей смысл. Смысл в том, чтобы всеми силами увеличивать полноту воплощения этих явлений в нашей жизни. И чем благороднее человек, тем более страстно он стремится к увеличению степени своей личной свободы, позволяющей ему полнее раскрыть заложенный в нем потенциал; тем трепетнее он будет ценить и свободу ближнего своего. Такое отношение его к идее Свободы неизбежно рано или поздно, при его жизни или после его смерти увеличит пространство Свободы и в окружающем мире. И чем масштабнее была личность, тем значительнее ее вклад в благородное дело увеличения степени Свободы для оставшихся на Земле.
Идея равенства в мире тотального неравенства тоже имеет свой смысл. Ее относительность заключается в ее искусственности. В естественном мире нет равного. Асимметрия лица, глаз, рук одного человека, разные по форме и величине листья на одном и том же дереве, разные половые признаки, разные расы, разные народы, разные традиции и так далее. Как трудно точно отмерить равные порции вещества, равные доли материальных благ! В математике искусственно вводится понятие равенства. И в человеческом обществе не грех ввести такое равенство – равенство всех перед законом. Как в спорте бегуны берут старт в равных условиях именно для того, чтобы продемонстрировать свое истинное умение бегать. Финиш покажет, кто чего стоит. Равенство всех перед законом могло бы частично компенсировать природное и социальное неравенство людей, которое, впрочем, закаляет и тренирует их. Однако идея равенства всех перед законом тоже идеальна и подвержена деформациям в неидеальном мире. Она всегда относительна места, времени, типа общества и духа народа. Очень часто она превращается в пустую декларацию. Да и не все народы готовы ее принять.
И, наконец, понятие братство прямо указует на родственные телесные или духовные узы. Братья по крови, по принадлежности к этносу, нации; братья по классу, по идеологии, по политической партии, по вероисповеданию. Ох, уж эти братья славяне, братья иезуиты, братья мусульмане! Похоже, всех типов возможных братств не сосчитать. А как «мирно» уживаются все эти братства на Земле! Аж страшно! А как быстро бывшие враги могут стать братьями и наоборот! Вот такое у нас всемирное братство.
Идеи Свободы, Равенства, Братства пришли к нам из своего идеального мира. Отзвуки этих идей неугасимыми искрами тлеют где-то на дне человеческой души, как смутное воспоминание о едином источнике всего сущего. Неотвязное и неосязаемое, оно настойчиво мелькает в священных писаниях, в сказках и мифах народов мира: Единый свободный Дух, Единый праОтец, Единая праМатерь. Люди, мы же все братья по крови, и мы духовно свободны! Почему же мы так глухи к слабому, но верному голосу своей души?
