.png)
Не все теории заговора одинаковы.
Те же самые люди, которые гордятся тем, что строго настаивают на фактах - в идеале, объясняемых мягким тоном ведущего NPR или любого другого либерального медиа, - с удовольствием принимают теории заговора, поддерживающие их собственное мировоззрение.
Именно поэтому идея о том, что российская дезинформация в социальных сетях повлияла на ход выборов 2016 года или даже на их результаты, приобрела такую популярность, несмотря на то, что новое исследование, что неудивительно, не находит этому никаких доказательств.
Подавляющее внимание к российской операции влияния после 2016 года было классическим конспирологическим мышлением - необычное или нежелательное событие, а именно шокирующую победу Трампа, приписали махинациям небольшой группы призрачных злоумышленников.
Эта лихорадочная идея подпитывала отрицание выборов 2016 года со стороны демократов; стала катализатором бессмысленного и разрушительного федерального расследования в отношении Трампа; создала целую индустрию мнимых экспертов по дезинформации; подтолкнула компании социальных сетей к осуществлению политической цензуры во имя модерации контента, основанного на фактах; привела к сокрытию истории с ноутбуком Хантера Байдена; и исказила работу ФБР, которое сделало себя придатком крестового похода прогрессивистов против такой якобы повсеместной и невероятно значимой дезинформации.
Последствия всего этого мы ощущаем и сегодня. Паника по поводу дезинформации стала фоном для публикации «файлов Твиттера», за которыми последуют проводимые республиканцами слушания в Палате представителей.
Всегда казалось маловероятным, что задача, которая не под силу американским политикам с бесконечными ресурсами и обширными знаниями нашей политической системы - а именно, изменение результатов выборов на основе случайных, не очень хороших постов в социальных сетях – станет вдруг под силу мало что смыслящим в этом русским с кучей ботов в кармане.
Новый доклад, опубликованный в журнале Nature Communications (аффилирован с известным журналом Nature), стал результатом многолетнего исследовательского проекта под руководством Центра социальных медиа и политики Нью-Йоркского университета. По техническим причинам исследование сфокусировано на Твиттере, хотя, безусловно, его выводы применимы в более широком смысле.
В нем говорится, что хотя масштаб российских усилий кажется огромным (по оценкам, 32 миллиона пользователей Твиттера подверглись воздействию спонсируемых Россией сообщений - вот это да!), их охват и измеримый эффект были незначительными.
Согласно отчету, основанному на подробном исследовании подгруппы пользователей Twitter, на 1% пользователей Twitter приходится 70% просмотров российских твитов, а на 10% - 98%.
Другими словами, это не было широко распространенным явлением. В действительности, среднее воздействие российских аккаунтов в последний месяц предвыборной кампании было нулевым, потому что общее воздействие было настолько незначительным.
Как и следовало ожидать, «контент обычных внутренних политических СМИ и американских политических кандидатов перекрыл российские аккаунты по крайней мере на порядок».
Была ли российская дезинформация тщательно спланирована для достижения политического эффекта? Нет. Оказалось, что Агентство интернет-исследований, ответственное за ботов, не знает, как ориентироваться на американских избирателей (возможно, у них это лучше получается, когда они пытаются повлиять на дополнительные выборы во Владивостоке).
Российские аккаунты в непропорционально большой степени просматривались убежденными республиканцами. То есть это не были люди, которые сидели дома и не знали, за кого голосовать, а потом увидали в социальных сетях грубый мем про Хиллари и подумали: «Ну все, теперь я не могу голосовать за демократа, которого я презирал буквально десятилетиями».
Исследование, естественно, показало, что «связь между количеством постов с российских аккаунтов иностранного влияния, которые видели пользователи, и голосованием за Дональда Трампа практически нулевая». Российские сообщения также не повлияли на отношение к наболевшим социальным проблемам и не привели к усилению поляризации.
Оказывается, что случайный бред, произведенный иностранцами и брошенный в огромное, всепоглощающее марево американских социальных сетей, не производит большого эффекта.
Если бы выводы доклада были более политически удобными, традиционные СМИ, призывающие всех принять его выводы как «научные», распространили бы их направо и налево.
В итоге, как оказалось, самым большим успехом российской операции стало то, что она свела с ума один из сегментов американского политического мнения.
