В мире, где рано или поздно все упирается в расизм или борьбу и ним, было лишь вопросом времени, когда классическая музыка станет мишенью крестового похода против всего белого. Так что не особенно удивительно, что в «Нью-Йорк Таймс» вышла статья с таким заголовком: «Небольшое издание об истории музыки вызвало споры о расе и свободе слова».
Небольшой журнал музыковедения, о котором идет речь, - это крошечное издание «Журнал Шенкерских исследований». Редактор журнала Тимоти Джексон, профессор теории музыки в Университете Северного Техаса, находится под огнем критики за его жесткий ответ на утверждение о том, что австро-еврейский композитор и теоретик Генрих Шенкер олицетворял собой белые расистские настроения, доминирующие в классической музыке. Университет, в котором работает Джексон, начал расследование его поведения, запретил ему редактировать журнал и приостановил финансирование Центра Шенкера, которым он руководит.
На Джексона набросились прогрессистские пользователи Твиттера, с ним перестали общаться его коллеги. Выпускники, которые раньше работали с ним, теперь опасаются, что их связь с этим «греховным» профессором может навредить их карьерным перспективам. Как так получилось?
Начало конца «Журнала Шенкерских исследований» началось осенью 2019 года, когда Филип Юэлл, черный профессор теории музыки, выступил с докладом в Обществе теории музыки в Колумбусе, штат Огайо. Юэлл придерживается мнения, что классическая музыка скомпрометирована своей «белостью».
Для Юэлла белое превосходство проявляется в преподавании, игре и интерпретации классической музыки. С этой точки зрения, где все рассматривается через отголоски белого расизма, все ценности классической музыки - выражение «белости»; все они завязаны на «остове белой расы», говорит Юэлл. Таким образом, причина, по которой Бетховен пользуется столь высоким уважением среди любителей классической музыки, заключается не в его гениальности, а в том, что, как объясняет Юэлл, его «на протяжении 200 лет поддерживали «белость» и маскулинность», проще говоря, потому что он был белым мужчиной.
С одержимостью Юэлла невидимой силой «белости» может сравниться только его мещанство: он называет Бетховена «композитором выше среднего». Очевидно, что ученые члены Общества теории музыки упиваются чувством вины из-за своей привилегии, потому что они отреагировали на обращение Юэлла бурными овациями (бурными и продолжительными, да). Обществу - члены которого в подавляющем большинстве белые - понравилось то, что они услышали. Позднее его исполнительный совет заявил, что «мы смиренно признаем, что нам предстоит проделать большую работу по ликвидации «белости» и системного расизма, которые глубоко формируют нашу дисциплину».
В своем обращении Юэлл обратил внимание на злобные расистские высказывания Шенкера. Как и многие люди искусства и интеллектуалы своего времени - конца 19-го и начала 20-го веков - Шенкер был германофилом и относился к представителям других народов с презрением. Он отвергал «грязных» французов, англичан и итальянцев как «низшие расы», считал славян «полуживотными» и утверждал, что в африканцах жил «дух людоедства».
Если бы Юэлл сказал только то, что Шенкер олицетворял культурную и расовую ненависть своего общества в то время, когда он был жив, мало кто бы возражал против такой оценки. Однако он пошел еще дальше и начал подразумевать, что музыкальная теория Шенкера также пронизана расистским тоном. Он утверждал, что Шенкер привнес в свою работу свои расистские взгляды, которые якобы выражались в его вере в «неравенство тонов». Другими словами, Юэлл предложил расистскую версию аргумента о том, что нельзя отделять политику от искусства. Атака Юэлла на белое искусство - эквивалент предыдущих обличений «буржуазного искусства» или «декадентского искусства».
Джексон, посвятивший многие годы своей научной жизни изучению Шенкера, гневно отреагировал на нападение Юэлла. Он посвятил один из номеров своего журнала заявлению Юэлла о том, что расовые взгляды Шенкера связаны с его музыкальными теориями. Пять из опубликованных в номере эссе защищали Юэлла, в то время как десять возражали ему. Ответ Джексона был жестким и, возможно, несдержанным. Он обвинил Юэлла в использовании Шенкера в качестве олицетворения всех евреев и предположил, что его критика Шенкера вполне могла быть примером черного антисемитизма.
Ответом Джексона была страстная научная защита репутации Шенкера. Он указывает на то, насколько неоднозначно Шенкер относился к своей собственной еврейской идентичности, что он хотел быть принятым в лоно германской культуры, и что в итоге он изменил свое отношение, заключив впоследствии, что «музыка доступна всем расам и вероисповеданиям».
Вне зависимости от того, согласны ли вы с ответом Джексона Юэллу или с его оценкой Шенкера, не может быть сомнений в том, что тон и содержание его ответа соответствовали обычным стандартам академических дебатов. Также не может быть никаких сомнений в том, что реакция Университета Северного Техаса, отстранение Джексона и закрытие его журнала, играет на руку тем, кто хочет заставить Джексона замолчать и опорочить его репутацию.
В глазах его недоброжелателей и, без сомнения, в глазах Общества теории музыки, настоящее преступление Джексона заключается в том, что, в отличие от них, он отказался сдаваться, извиняться и принять миф о «белости», которым торгуют вразнос мающиеся чувством вины блюстители морали.
Такие персонажи, как Юэлл, приобрели огромное влияние на то, как воспринимается и понимается расизм. Однако использование Юэллом концепции «белой расы» для понимания классической музыки имеет мало общего с расизмом. Сам он заявил, что его не интересуют «негативные стереотипы черных» и их применение к классической музыке. «Я подчеркиваю, - это не столько черные стереотипы, сколько позитивные белые стереотипы, которые якобы создают «благоприятную для белых подоснову». Для Юэлла устранение позитивных коннотаций «белости» или порча «белости» путем делегитимизации культурного авторитета такого человека, как Бетховен, является предпосылкой для превращения классической музыки в недискриминационный проект. Цель его заключается не в том, чтобы избавить классическую музыку от расизма, а в том, чтобы переосмыслить ее и выставить буквально в другом не свете, но цвете.
Без сомнения, Юэллу будет трудно понять отношение к классической музыке, демонстрируемое радикально настроенным черным активистом и писателем Уильямом Э.Б. Дюбуа. Дюбуа восхищался музыкой Рихарда Вагнера, известного расистского и антисемитского композитора. Для Дюбуа была важна музыка Вагнера. Он сказал: «Музыкальные драмы Вагнера рассказывают о человеческой жизни в том виде, в котором он ее прожил, и ни один человек, белый или черный, не может позволить себе не знать их, если бы он хотел бы узнать жизнь».
Сторонники идеи о том, что белое превосходство заражает классическую музыку, несомненно, хотели бы лишить миллионы людей радости открытия для себя той музыки, которая помогла Дюбуа лучше понять человеческую природу. Юэллу и Обществу теории музыки должно быть стыдно за свою вновь новообретенную роль университетской полиции в области культуры и музыки.
