1 октября 1939 года, всего через 3 дня после падения Варшавы и уничтожения Польши советскими и немецкими войсками, Сталин вызвал на встречу в Кремль министра иностранных дел Турции Мехмета Шюкрю Саракоглу. В течение короткого периода после Первой мировой войны два государства разделяли чувства антипатии к Западу. Встреча Сталина с турецким министром изменила это состояние.

Был ли англо-франко-турецкий договор, спросил Сталин, направлен против Советского Союза? Не дожидаясь ответа, Сталин напомнил турецкому министру иностранных дел, что Великобритания и Франция не объявили войну Советскому Союзу, хотя он вместе с немцами разделил Польшу. Однако англичане и французы, предупредил Сталин, еще могут это сделать. «В этом случае, - прорычал Сталин, - какой будет позиция Турции?» Сталин, всегда бывший непревзойденным задирой, также зловеще заметил, что, как и у Польши, у Румынии слишком большая территория.

Саракоглу быстро заверил Сталина, что Турция может аннулировать соглашение с Великобританией и Францией, чтобы избежать войны с Москвой. Однако через неделю, когда британский военный атташе поинтересовался, что будет делать Анкара, если британцы разбомбят бакинские нефтепромыслы, британский атташе сообщил, что Турция умоляет о возможности «свести счеты со Сталиным».

Счеты Турции с Россией так и не были сведены. Однако первоначальное сближение президента Реджепа Тайипа Эрдогана с президентом России Владимиром Путиным многие в Москве приветствовали как разрыв исторической модели враждебного отношения Турции к России.

Путин предсказуемо слушал, когда Эрдоган говорил своим союзникам по НАТО в Брюсселе, что «Турция слишком велика и слишком влиятельна, чтобы сдаться одной оси». Путин преуменьшил значение сбитого Турцией в Сирии российского самолета и прилагал все усилия, чтобы продать Турции российскую систему ПВО С-400. Когда Путин узнал от своих спецслужб о плане свержения президента Эрдогана, он проинформировал своего турецкого коллегу.

К сожалению для Москвы, вмешательство Путина в сирийскую гражданскую войну для защиты христиан и других религиозных меньшинств, включая шиитов и друзов, разрушило надежды Эрдогана на превращение Сирии в суннитское исламистское государство под защитой Турции. Путин приложил максимум усилий, чтобы помочь Эрдогану сохранить лицо в Сирии, предложив ему контроль над северной Сирией. Но стратегический результат превратил локальную борьбу с Анкарой в геополитическое соперничество, которое до жути напоминает многовековой конфликт Османской империи с царской Россией и Западом.

События на Кавказе, Балканах и в Украине сводят на нет поле возможностей для сотрудничества между Москвой и Анкарой. Успешное вмешательство Анкары в конфликт между Азербайджаном и Арменией в Нагорном Карабахе ухудшило отношения. Унижение Армении может поколебать решимость других союзников Москвы.

Что еще более важно, по всей тюрко-мусульманской Центральной Азии и внутри Российской Федерации миллионы тюрко-татар, говорящих на том же языке, который слышен на улицах Анкары, в восторге от успеха турецкого оружия. Что еще хуже, Азербайджан теперь открыто стал союзником Турции, и, несмотря на обещания не делать этого, Баку уже размещает на своей территории турецких военных. Для России цена поддержки христиан Армении в их войне с Азербайджаном может возрасти.

Желание Эрдогана вывести Россию из равновесия на Кавказе побудило его подписать соглашение с украинским правительством, направленное на углубление сотрудничества Украины с Турцией в области обороны. Ловкий министр иностранных дел России Сергей Лавров заявил, что поощрение «агрессивных» действий Украины в отношении аннексированного Россией Крыма равносильно посягательству на территориальную целостность России. «Мы надеемся, - сказал Лавров, - что Анкара скорректирует свою линию с учетом наших обоснованных опасений». Надежда - это не подход.

Москва может даже опасаться, что Киев предложил Анкаре тайные гарантии того, что в обмен на поддержку Турции Украина вернет Крым под контроль татар-мусульман. Благодаря Путину у Израиля сложились хорошие отношения с Россией, но после недавнего кризиса в Газе заместитель министра иностранных дел России Сергей Вершинин публично настаивает на том, чтобы Израиль прекратил всю поселенческую деятельность на палестинских территориях.

Президент Джо Байден и президент России Владимир Путин встретятся в июне в Швейцарии. Объявленная цель встречи – «обсудить российско-американские отношения, проблемы стратегической стабильности, [и] актуальные вопросы международной повестки дня». Прежде чем президент Байден отправится в путь, ему следует рассмотреть следующие наблюдения и их значение для Москвы и Вашингтона.

По мнению критиков Эрдогана, его стратегическое видение для турецкой нации заключается в ее признании на мировой арене в качестве глобальной державы. Это означает, что Турция должна стать балканской, средиземноморской, ближневосточной, североафриканской и даже относительно африканской державой, кавказской, центральноазиатской, евразийской и особенно мусульманской державой.

Если бы Байден спросил Путина, где возникнет следующий суннитский исламистский халифат, Путин, скорее всего, сказал бы ему: «Господин президент, он уже здесь. Он называется Турция, это мой кошмар».