7 июля Министерство обороны России объявило, что после недавних боевых действий в Луганской области на востоке Украины его войскам необходима пауза для «восполнения боевого потенциала», прежде чем переходить к следующему этапу войны. Владимир Путин воспользовался этой возможностью: излучая оптимизм, он настаивал на том, что оснований для беспокойства нет. «По большому счету, - сказал он 7 июля на встрече с парламентскими лидерами, - мы даже еще ничего не начали всерьез». Он вернулся к своим привычным темам о том, что именно поддержка Украины Западом затягивает войну, и что экономическое давление на сторонников Украины поможет России преодолеть этот конфликт. «Мы слышим, что они хотят победить нас на поле боя, - сказал Путин. - Пусть попробуют». Его придворные говорят о достижении первоначальных целей «специальной военной операции». Старый товарищ Путина, Николай Патрушев, глава Совета безопасности России, по-прежнему утверждает, что целью является «демилитаризация» всей Украины.
Пресс-секретарь Кремля Дмитрий Песков объяснил, что его шеф просто напомнил всем о том, что «потенциал России в этом отношении настолько велик, что лишь небольшая его часть сейчас задействована в специальной военной операции... И поэтому все эти заявления западников [о том, что российские вооруженные силы испытывают нехватку людей и техники] буквально абсурдны. Они абсурдны и просто добавляют горя для украинского народа».
Возможно, эта пропаганда призвана удержать страны НАТО от еще более активного участия, а также успокоить аудиторию внутри России, хотя более проницательные люди найдут такие заверения глубоко тревожными. Почему вооруженные силы используют лишь малую часть своих возможностей, когда войну нужно закончить как можно скорее? Чего они ждут? Почему они задействуют старые танки и старых солдат? Министерство обороны Великобритании отметило, что если в феврале 2022 года «штурмовые подразделения первого эшелона были оснащены боевыми машинами пехоты БМП-2... с броней толщиной до 33 мм и мощной 30-мм автопушкой и пусковой установкой противотанковых ракет», то многие из поступающих сейчас подкреплений «представляют собой импровизированные соединения, которые отправляют в районы боевых действий с устаревшей или непригодной техникой».
Заявления о том, что российские войска едва успели раскачаться, станут новостью для путинских генералов, которые стали свидетелями потери трети своего боевого потенциала, а возможно, и больше. Им понадобилось более двух месяцев, чтобы взять последние очаги сопротивления в Луганской области, а для выполнения минимальных задач Путина необходимо отвоевать половину Донецкой.
Вопреки заявлениям Путина, вооруженные силы России, возможно, приближаются к кризисной точке не только потому, что им предстоит все более сложная борьба в Украине, но и потому, что они подвергаются опасности долгосрочной деградации своего военного потенциала.
Высшее российское командование в ближайшей перспективе будут беспокоить три аспекта нынешней ситуации:
Во-первых, нехватка личного состава. Путин до сих пор не отдал приказ о всеобщей мобилизации, вероятно, из-за опасений по поводу ее непопулярности, экономических последствий и ограниченных возможностей для обучения тех, у кого нет боевого опыта. Вместо этого российская армия в спешном порядке набирает новобранцев везде, где только можно. Обещаниями хорошей зарплаты она пытается заманить на службу ветеранов, призывников и бедную молодежь. То и дело публикуются фотографии относительно пожилых мужчин в форме, готовящихся к бою, и сообщения о прошедших военную службу заключенных, которых отпускают воевать. Но рассказы, поступающие из Украины, достаточно мрачны, чтобы отпугнуть новобранцев, и вряд ли кто-то из тех, у кого заканчивается контракт, захочет подписаться на новый срок. Регулярно поступают сообщения о том, что подразделения отказываются выполнять приказы об отправке в Украину, хотя их трудно подтвердить.
Во-вторых, недостаточное количество техники. По данным разведки из открытых источников, совокупные потери техники (уничтоженной, поврежденной, брошенной или захваченной) составляют 4,658 единиц, в том числе более 850 танков. Нехватка комплектующих, включая микрочипы, вызывает трудности у большей части российского оборонного производства. Считается, что сейчас они сталкиваются с проблемами при ремонте поврежденной техники, подготовке к использованию законсервированной техники и производстве новой. Поскольку в строй вводится старое оружие, похоже, не хватает систем точного наведения, поэтому страдает точность ракетных ударов. Есть предположения, что ракеты С-300, предназначенные для использования в режиме «земля-воздух», используются в режиме «земля-земля», для чего им не хватает точности. Кроме того, они дорого стоят. Даже огромные запасы артиллерийских снарядов, которые были необходимы во всех операциях до сих пор, из-за скорости использования истощаются быстрее, чем их можно заменить. Сейчас эта проблема усугубляется украинскими ударами по российским складам боеприпасов.
В-третьих, по контрасту, точность украинских систем начинает давать о себе знать, особенно при атаках на эти склады боеприпасов. Теперь, когда у украинцев появились системы дальнего действия, такие как американские HIMARS, точные удары могут наноситься на расстоянии более 60 км. Удары наносятся в соответствии с продуманной стратегией, что крайне затрудняет дальнейшее продвижение российских войск. В одном из сообщений от 9 июля говорится о четырех ударах по Луганской, Донецкой, Херсонской и Чернобаевской областям (последняя цель - аэродром). Они создают серьезные проблемы для российской логистики, которая и так работает медленно и неэффективно.
Цепочки поставок будут работать до тех пор, пока российские войска могут вести боевые действия вблизи железнодорожных узлов, но возникает все больше проблем, когда узлы перемещаются ближе к границе, где материальные средства приходится вручную перегружать на грузовики для опасных поездок на фронт. Игорь Гиркин, ярый русский националист, критикующий кремлевское руководство войной, жаловался, что неспособность замаскировать, защитить или принять «элементарные меры безопасности» на этих объектах представляет собой «выдающуюся небрежность» со стороны командиров.
Другой военный блогер сетует на «необученных дебилов», возглавляющих российскую армию, представляя себе их катастрофическую стратегию: «Несмотря на отсутствие какой-либо военной тайны вокруг поставок в Украину современной дальнобойной артиллерии и РСЗО, продолжать концентрировать артиллерийские боеприпасы на крупных и непригодных к использованию промышленных объектах в зоне досягаемости ракет и артиллерии противника. Потерять один за другим все склады. В результате потерять возможность нормально наступать хотя бы так, как наступали раньше. Создать из ниоткуда дикий "снарядный голод" в условиях, когда противник получил и обучился применять в деле новые артиллерийские установки и РСЗО».
Менее заметными, поскольку они не приводят к большим пожарам и взрывам, были атаки на российские командные пункты. Украина заявила, что два из них поразили 8 июля в Херсоне, регионе, который теперь, вероятно, станет основным центром внимания. Если удары наносятся и по объектам противовоздушной обороны, это позволит украинским самолетам совершать больше вылетов на оккупированную территорию.
Воздействие этих атак на основной российский потенциал будет ощущаться, когда Украина попытается вернуть Херсонскую область, жизненно важную для ее экономического благополучия. Эта область уже давно определили как перспективный район для контрнаступления, хотя там и не самые простые для этого условия местности. Украинские власти призывают жителей оккупированных районов покинуть регион, а тех, кто не может этого сделать, «готовиться к боевым действиям, искать убежище, воду и пищу».
Хотя речь в этой статье идет в основном о недостатках России, не следует преуменьшать потери, понесенные Украиной, или зависимость ее войск от западных стран в плане непрерывных поставок техники и боеприпасов, или игнорировать озабоченность тем, что у них все еще нет их в достаточном количестве. За их действиями в предстоящих боях будут внимательно следить в поисках доказательств того, что они могут взять на себя инициативу на следующем этапе войны, требуя от российского командования сосредоточиться на оборонительном сражении в Херсоне вместо более наступательных действий в Донецке. Если они потерпят неудачу в этой попытке, то в дебатах на Западе будет по-прежнему доминировать вопрос о том, как справиться с длительной затяжной войной с незначительным продвижением.
И без того регулярные прогнозы о патовой ситуации отражают сомнения, даже среди тех, кто согласен с тем, что относительная военная позиция Украины улучшается, так как она сможет в ближайшее время оттеснить русских к границе. Также широко распространено мнение, что Путин слишком упрям и решителен, чтобы признать поражение в войне, и что у такого сильного государства, как Россия, всегда есть в запасе что-то, с помощью чего можно переломить ход любой битвы. От этих предположений нелегко отказаться.
Самое простое объяснение паузы, которую взяли россияне, заключается в том, что именно этого можно было ожидать после завершения крупной операции, такой как кампания в Луганске: дать силам возможность отдохнуть и восстановиться. Это соответствует тому, что российские силы продолжают обстреливать украинские позиции, предположительно с целью удержать их от слишком активных действий до того, как российские командиры будут готовы к следующим наступлениям. Но лучше было бы российскому военному ведомству подвести итоги.
У вооруженных сил Украины одна задача - защищать свою родину, для чего они полностью мобилизованы и высоко мотивированы. У российских вооруженных сил, напротив, много задач. У них общие границы с рядом стран НАТО, которые сейчас считаются однозначно враждебными и число которых растет по мере присоединения к альянсу Швеции и Финляндии. У них есть подразделения, участвующие в так называемых «замороженных» конфликтах в Молдове и Грузии, поддерживающие мир между Арменией и Азербайджаном и продолжающие поддерживать режим Асада в Сирии. Группа «Вагнер», частный военный подрядчик, сыграла огромную роль в боевых действиях в Украине, после того как ее использовали в качестве инструмента российской стратегии во многих других местах, в частности, в последнее время в Северной Африке.
В ходе последних военных кампаний, вплоть до этой, они хорошо послужили Путину. Возрождение и модернизация вооруженных сил были характерной чертой его руководства и занимают символически важное место в российском государстве. Эти войны стали витриной для российской оружейной промышленности, клиенты которой теперь могут быть немного обеспокоены тем, что не все системы работают так, как заявлено в рекламе. Война в Украине до сих пор проходила намного сложнее. Российская армия понесла тяжелые потери от рук якобы более слабого государства. Ее способность к восстановлению, по крайней мере, в краткосрочной перспективе, ограничена. Даже при самом благоприятном сценарии, с точки зрения военных, им придется предоставить войска для оккупационной армии, которую ждут атаки и засады в течение неопределенного времени.
Если командование все еще может найти способы продвижения и удержания Украины в невыгодном положении, то они будут продолжать действовать. Но если наступит момент, когда положение изменится и отступление станет обычным делом, тогда верховное командование должно будет спросить, какие потери допустимы для сохранения своей чести и чести Путина, и какую часть своего будущего следует связать с Донбассом. Конечно, что бы ни случилось в этой войне, у России по-прежнему будет большая армия и она останется ядерной державой, но в худшем случае ее вооруженные силы будут состоять в основном из истощенных и деморализованных подразделений с устаревшей техникой, которую они не смогут заменить в ближайшие несколько лет.
Российские военные показали, что они готовы уйти с невыгодных позиций - наиболее наглядно, когда они отказались от взятия Киева, и совсем недавно, когда они оставили остров Змеиный. Отказ от планов по захвату всей территории Украины был бы гораздо более значительным шагом, и, несомненно, решение идти на него будут откладывать как можно дольше. Россия может даже надеяться, что вывод войск можно осуществить, сохранив некоторое достоинство в рамках урегулирования путем переговоров.
Смысл акцента на угрозе, исходящей от российских вооруженных сил, заключается в том, что он по-новому определяет вызов, стоящий перед Украиной. Не нужно думать об оттеснении российских войск к границе, хотя некоторое давление потребуется, а нужно сосредоточиться на продолжении подрыва возможностей и репутации российских вооруженных сил, и, следовательно, их роли в российском государстве.
