Тезис о том, что реальные доходы россиян идут вниз уже пять лет подряд, начиная с 2014-го, уже овладел массами. Вам на это пожалуются и в центре страны — буквально в каждой московской квартире, и на самом краю державы — в любой яранге. Только спросите.
И это при том, что госстатистика, подгоняемая окриками руководящих лиц, с каждой неделей улучшает свои отчеты. Рост экономики в 2018-м превысил обещанные 1,8% и, по новейшим подсчетам Центра развития при ВШЭ, достиг 2,1%. А так называемое «конечное потребление населения», по сведениям из того же источника, выросло на 2,3%, несмотря на снижение реальных доходов на 0,2%.
Чему же верить? Не всему, конечно, но многому. Уровень жизни среднестатистического жителя России существенно снизился. Один из главных индикаторов этого уровня — объем розничного товарооборота — в 2018-м был на 11% ниже, чем в 2014-м. И это несмотря на его официальный рост в прошлом году на 2,6%. Реальные доходы людей действительно продолжали идти вниз. Но у них закончилось терпение, и в 2018-м они тратили сбережения и набирали кредиты. Ясно, что это лишь временный выход из положения, и похмелье уже близко.
Что же до взлета ВВП, то он объясняется, во-первых, реально достигнутым пятипроцентным увеличением российского экспорта (главным образом нефти и других энергоносителей), а во-вторых, внезапным и радикальным пересмотром отчетности по виду деятельности «Строительство». Не вдаваясь в объяснения, Росстат вдруг объявил, что эта сфера вовсе не топталась на месте, как он еще недавно рапортовал, а наоборот — уверенно выросла, и тоже на пять процентов.
Правда, рядовому россиянину от этих чудес ничего не перепало. То строительство, которое непосредственно касается граждан, а именно — жилищное, продолжало деградировать: его объемы в 2018-м составили всего 95,1% от того, что сдали в 2017-м, тоже далеко не рекордном.
Да и обрабатывающая промышленность, не затронутая еще статистическими манипуляциями, с середины 2018-го расти перестала, и ее объемы в прошедшем декабре, определенные с исключением сезонно-календарных факторов, были ниже, чем в июне.
В материальном смысле прошедший год был, по реальному счету, довольно сомнителен для российской экономики в целом и уж точно неблагополучен для рядовых людей. Тем не менее в 2019-м прежний курс, как ни в чем ни бывало, продолжают — и даже вроде бы собираются ужесточить.
Почему? Не будем демонизировать наш финансово-экономический блок, возглавляемый Антоном Силуановым. Понятно, что этот блок страшно далек от народа, но сидят там вовсе не дилетанты. Да, полагаю, и не изверги какие-нибудь. В их действиях видна логика, твердо реализуемая год за годом.
Перед тем, как ее разобрать, отвлекусь на пару исторических иллюстраций. Не для того, чтобы легче было расшифровать эту логику, а просто для расширения кругозора.
Восемнадцать веков назад римский император Септимий Север разъяснил своим наследникам, что социально-экономическая стратегия не должна быть сложной: «Держитесь заодно, не жалейте денег на военных, об остальном не заботьтесь». При всей логичности этих заветов, они оказались никуда негодными. Наследники, разумеется, перегрызлись, а разбогатевшие военные принялись воевать друг с другом и делить империю между собой.
Иллюстрация № 2. Германский канцлер Генрих Брюнинг (1930—1932 гг.) принял страну, погрузившуюся в кризис и обремененную непосильными долгами и социальными тратами. Экономия на любых госрасходах стала для него моноидеей. Он радикально урезал все траты и свел расходы с доходами, ни о чем и ни о ком не заботясь и не обращая внимания ни на спад в хозяйстве, ни на непомерную безработицу, ни на взлет популярности тоталитарных правых и тоталитарных левых. Когда рейхспрезидент Гинденбург уволил никем не любимого Брюнинга («всего за сто метров до финиша», как тот позднее уверял), веймарский режим в Германии был уже обречен.
А теперь вернемся домой. В 2014 году наш режим столкнулся с обвалом нефтецен, да еще попал под санкции. Силуанов и Набиуллина убедили тогда Путина, что знают способ выровнять экономику, не жертвуя принципиально важными для вождя военными и сопутствующими расходами.
И, в общем, справились. Гостраты решительным образом сократили. Инфляцию придавили. Бюджетный баланс стали сводить, нацеливаясь на недорогую (в перспективе даже сорокадолларовую) нефть, а «лишние» доходы, если таковые возникали, сбрасывали в резервы. Благодаря этому зависимость рублевого курса от нефтецен уменьшилась, а государственные валютные резервы увеличились.
Понятно, что за все это платил, во-первых, простой народ, на котором с каждым годом все туже затягивали пояса, а во-вторых, частный сектор и в особенности его теневая часть — политика «обеления» и усиленного налогообложения ударила по интересам миллионов людей, не столько превращая их в добросовестных плательщиков, сколько отбивая всякое желание что-либо производить в железном кольце контрольно-охранительных структур.
В прошлом году этот курс начал приносить неожиданные плоды. С одной стороны, по случаю раскручивания скрипалевского и прочих дел пришлось авральным порядком провести дедолларизацию международных резервов. Отчетность публикуется с опозданием, и только недавно мы узнали о масштабах замены накопленных там долларов на юани. Юань, конечно, валюта перспективная, но устойчивость российских резервов от этого пострадала, а зависимость России от Китая выросла быстрее и сильнее, чем было задумано.
Возможно, удивляясь несвоевременности пенсионной реформы, мы не берем в расчет вспыхнувшее в те месяцы паническое желание сбросить с государственных плеч как можно больше обязательств. Так или иначе, именно с середины 2018-го завинчивание социально-экономических гаек стало, наконец, по-настоящему отзываться спадом популярности режима в целом и вождя персонально.
При всем при этом 2018 год был закончен с замечательно большим бюджетным профицитом и ускорившимся (по отчетам) хозяйственным ростом.
Через пять лет после своего запуска кризисный курс Путина—Силуанова вроде как принес именно то, чего от него изначально ждали. Но только если не оглядываться вокруг, верить подтасованной статистике, игнорировать сужение базы для естественного, не подгоняемого бюрократией, развития экономики и не замечать, что рядовые граждане перестали мириться с дальнейшим ухудшением своей жизни.
Как ни относись к логике этой политики, несколько лет она работала, опираясь на народное долготерпение и выдерживая груз всех высочайших импровизаций — и внешних, и внутренних. Но к 2019 году она себя исчерпала. Накопилось слишком много побочных эффектов.
Однако изживший себя курс никто и не думает сменить на другой. Власти с легким сердцем обещают, что этот год будет сложным, явно имея в виду, что это те сложности, которые они привыкли создавать для других. Не обманывает ли их чутье?
Сергей Шелин
