«2018 станет годом больших потрясений», - писал я в прошлый раз, и первые же дни нового года (как, впрочем, и последние старого) это подтверждают. Россия и Северная Корея станут главными, но, безусловно, далеко не единственными местами и источниками кризисов в мире (хотя первая до последнего дня своего существования будет, как всегда, стараться плеснуть побольше бензина в любой пожар на планете, даже и вспыхнувший без ее участия). Заметим, однако, что кризис - это не обязательно плохо. Кризис возникает, когда болезнь слишком долго отказываются признавать, пытаются лечить заклинаниями (типа «мы глубоко озабочены и призываем все стороны...») или борются с симптомами, а не с причиной. И именно потому, что в таком поведении сейчас трогательно едины чуть ли не все режимы на планете - диктаторские (у которых, впрочем, нет других вариантов, ибо они и есть болезнь), демократические и условно-демократические - череда кризисов прокатится по всему миру. Но результатом кризиса может стать как гибель, так и выздоровление.

Сейчас прямо на наших глазах разворачивается новая революция в Иране. Массовые протесты охватили не только столицу (где, как известно, обычно и делаются революции), но и большую часть территории страны. Уже есть информация о городах, где полиция отказывается разгонять протестующих. За первоначальными требованиями борьбы с коррупцией и обнищанием населения последовали требования прекращения участия Ирана в иностранных авантюрах (таких, как сирийская), где теократия неизменно поддерживает диктатуры, и, самое главное, ликвидации самого теократического режима во главе с аятоллой Хаменеи. Как я уже неоднократно подчеркивал, в Иране - в отличие от России с ее 97% крымнашистов и полной импотенцией остальных трех, способных в лучшем случае махать воздушными шариками в отведенном полицией загоне - очень многие не только сыты по горло исламской диктатурой, но и, самое главное, готовы бороться с ней всерьез, не боясь, если надо, пролить кровь - ни свою, ни врага. В 2009 режиму все-таки удалось силой подавить массовые протесты, но настоящую революцию задавить таким образом невозможно - это та самая борьба с симптомами, загоняющая болезнь вглубь, откуда она вновь вырвется еще более разрушительным для режима образом. Как это, кстати, произошло и в России в 1905-1917, но если там все традиционно пошло от плохого к худшему, то для Ирана есть реальная надежда. Свой «1917» там уже прошли в 1979 и «как хуже» усвоили более чем хорошо - теперь остается только «как лучше». Показательно, кстати, участие в протестах женщин - еще один вызов исламским догмам.

Почему нынешняя иранская революция имеет все шансы на победу? Прошлая, задавленная 9 лет назад, была протестом против «нечестных выборов», а это слабая стратегия, которая работает только против умеренно-авторитарных режимов, но не против настоящих диктатур, при которых выборы вырождаются в чистую фикцию и которые могут подавить подобные возмущения, попросту нейтрализовав оппозиционных кандидатов (насилием или сговором - неважно). Утратив лидеров, толпа растерянно разбредается. Как я опять же подчеркивал («Как слить революцию», №1066), главной помехой любого современного начинания, а революции в особенности, являются его руководители. Нынешняя же иранская революция не просто покушается на основы режима, но и, главное, является децентрализованным движением снизу. Каким был и украинский Майдан, именно поэтому победивший (а вот примазавшаяся в процессе троица номинальных лидеров чуть не погубила все дело сговором с Януковичем). Против движения такого типа диктатура (предельно централизованная и иерархичная по самой своей природе!) бессильна. Имея пулемет, легко завалить медведя, но попробуй отбейся пулеметом от роя жалящих ос. Что самое замечательное - подкуп и сговор в этом случае столь же бесполезны, как и насилие.

Это не значит, разумеется, что после победы революции Иран мгновенно станет светской демократической страной европейского типа. Но новая власть будет определенно лучше и прогрессивнее режима аятолл.

Тем временем попытка подавить силой стремление народа к свободе в другой стране также обречена на поражение. Я имею в виду Испанию, которая именно по этой причине может считаться лишь условно-демократической. Страна, где на демократический референдум отвечают арестом законно избранных региональных лидеров по обвинению в мятеже, безусловно, не может называться демократией - даже если и проводит новые выборы после свержения не понравившегося метрополии правительства. Тем не менее, не может она считаться и чистой диктатурой, коль скоро эти выборы прошли, и прошли честно. И - сюрприз, сюрприз! - на них опять набрали большинство сторонники независимости Каталонии, причем на сей раз - при рекордно высокой явке, так что аргумент, что противники отделения просто не пришли, больше не работает. Честно говоря, я ожидал, что бездарное поведение Пучдемона и Ко, которые, провозгласив независимость, отказались ее защищать, приведет (пусть и временно) к разочарованию и апатии сторонников независимости. Но, как видим - нет. А это значит, что борьба за суверенную Каталонию (объективные предпосылки коей никуда не делись) не просто продолжится, но и увенчается успехом, возможно - уже в этом году (или, как минимум, произойдет серьезный сдвиг в этом направлении - скажем, испанская власть все же вынуждена будет согласиться на новый референдум, результаты которого признают все стороны). Главная проблема тут, однако, даже не в упертости Мадрида, а в том, что сами каталонцы расколоты примерно поровну, что является худшим сценарием для любой демократии. Впрочем, неустойчивое положение вряд ли затянется надолго. В случае обретения независимости первой волной будет эйфория, второй - разочарование на фоне неизбежных трудностей начального периода (Каталония окажется вне ЕС и вне Шенгена), третьей - стабилизация и постепенный рост числа сторонников независимости, которая будет на тот момент уже не революционным потрясением, а status quo. Для Европы, где за последние четверть века образовалось уже немало новых государств, ничего катастрофического тоже не произойдет.

А вот Украину, которую под властью коррупционно-авторитарного режима Порошенко тоже уже можно признать лишь условно-демократической, ожидает, по всей видимости, серьезный политический кризис. Пока режим преследует своих оппонентов и независимых журналистов, традиционно обвиняя всех своих критиков в «работе на Россию» (и «патриотически» борясь уже не только с соцсетями и поисковиками, но вообще со всеми сайтами в домене .ru, что примерно то же самое, что репрессировать всех людей с фамилиями на «-ов»), товарооборот с Россией  вырос на 23%, причем покупает там Украина куда больше, чем продает ($6.21 и $3.89 млрд. на начало ноября 2017, соотв.), очередные убийцы майдановцев выходят на свободу и т.д. и т.п. Но имитировать патриотизм у Порошенко не очень получается: 38% украинцев считают, что его надо гнать немедленно, 45 - сменить на очередных выборах и только 5 - переизбрать на второй срок. Также он имеет самый высокий антирейтинг среди возможных кандидатов на новых выборах. Хуже всего, однако, то, что среди этих кандидатов по-прежнему нет новых достойных лиц (Вакарчук, конечно, не в счет - может, он и хороший рок-музыкант, но уж точно не политик).

Наконец, самым безнадежным традиционно является арабо-израильский кризис, вновь обострившийся после решения Трампа о переносе посольства в Иерусалим (не поддержанного никем в мире, кроме карликовых государств типа Науру, готовых за подачку поддержать кого угодно - и Израилю стоило бы задуматься о причинах такой обструкции, прежде чем традиционно обвинять в антисемитизме весь мир). Здесь никакого выхода не просматривается даже теоретически, и, стало быть, в новом году будут не просто новые жертвы, а новые бесполезные жертвы с обеих сторон.