Каталония проголосовала за независимость. 9 ноября 91% каталонцев, пришедших на избирательные участки, высказались за преобразование Каталонии из автономии в государство, при этом почти 81% желают видеть это государство независимым. Ничего не менять согласны лишь 4,55%.
Разумеется, в утверждениях типа «такая-то страна/нация выбрала то-то» часто содержится изрядная доля неточности, а то и лукавства. Нельзя говорить, например, что в 2012 году Америка выбрала Обаму, если за него проголосовало лишь 50% избирателей (не путать с числом полученных им голосов выборщиков - гримасы нашей непрямой системы, да); при этом, кстати, 59% белых американцев голосовали за Ромни (а большинство черных, отдавших голоса Обаме почти поголовно, явно голосовали не за политика с его программой, а за своего «брата»). В такой ситуации можно говорить лишь о победе на выборах такой-то политической силы - пусть даже честной и законной - но не о выборе нации. Однако 80% - это уже другой разговор.
Правда, эти цифры тоже нельзя назвать окончательным мнением каталонцев. Испанские власти, как известно, противятся идее каталонской независимости всеми своими ветвями, и сперва парламент, потом правительство, затем Конституционный суд Испании проводить референдум запретили. Пришлось переименовывать его в опрос, не имеющий юридической силы, который, впрочем, в Мадриде тоже не захотели признавать. В итоге, вне всякого сомнения, высокий процент высказавшихся за независимость - это результат протестного голосования. Многие из ответивших «да» на вопросы бюллетеня, с одной стороны, хотели «вставить фитиля» Мадриду, а с другой стороны - понимали, что никаких практических последствий это иметь не будет. Если бы речь шла о реальном референдуме, определяющем судьбу страны - настоящей и будущей - то, несомненно, голосование было бы менее эмоциональным и более взвешенным. Все-таки развод - это не только праздник долгожданной свободы, но и необходимость решать множество неприятных вопросов типа раздела имущества, перекройки бюджета, отказа от многолетних привычек и т.п., вплоть до отношений с родственниками (например, процедуру вступления в Евросоюз новоиспеченному государству придется начинать с нуля). Что еще более важно, явка на референдум-опрос составила лишь 42%, что опять-таки не позволяет считать результаты волей всей нации (а отдельной нацией каталонцы признаются уже по действующим испанским законам, за что им, впрочем, тоже пришлось бороться). Опять же можно не сомневаться, что на референдум, имеющий реальные последствия, пришло бы больше народу - сейчас же на него, очевидно, шли главным образом сторонники отделения, а его противники по большей части оставались дома. По сути, прошедшее мероприятие было не столько референдумом, сколько этаким всекаталонским митингом сторонников независимости. Как известно, резолюции митингов всегда принимаются практически единогласно - не потому, что эта резолюция так точно выражает волю народа, а потому, что на митинг приходят, главным образом, приверженцы лишь одной точки зрения. И, тем не менее, «митинг», собравший 2,25 миллионов участников (из 5,4 миллионов, имеющих право голоса) - это очень, очень серьезный сигнал испанским властям. Сигнал о том, что пора таки смириться с неизбежным и начать готовиться к цивилизованному разводу.
Испанская власть, однако, делать этого категорически не желает. Аргументация при этом приводится просто потрясающая: так, премьер-министр Мариано Рахой еще до опроса заявил «Я буду настаивать на том, чтобы Каталония оставалась в составе Испании, поскольку не могу представить себе Испанию без неё, и Каталонию — за пределами Испании». То есть семь миллионов человек (общее число каталонцев) должны быть лишены права решать свою судьбу только потому, что у некого господина Рахойа слабое воображение? В ответ можно лишь посоветовать означенному господину детские развивающие игры. А министр юстиции с примечательной фамилией Катала обозвал опрос «обманом населения Каталонии» и ещё раз подчеркнул, что Мадрид считает данное голосование «ненужным». Ну, Мадриду-то оно, может, и ненужное...
Хотя тоже как поглядеть. Упомянутые господа, разумеется, далеко не первые испанские правители с плохим воображением. Вот Филипп II, к примеру, никак не мог представить Испанию без Нидерландов и Нидерланды без инквизиции. В итоге своими руками вынянчил нидерландскую революцию, уничтожил все возможности для мирного компромисса, увяз в кровавой войне, которую с треском проиграл (и которая, в свою очередь, послужила детонатором для новой проигрышной войны - с Англией), и к концу своего царствования довел страну до экономического и политического краха. А за нынешний каталонский сепаратизм (как и за баскский, кстати) надо сказать спасибо другому борцу за единую неделимую Испанию - генералу Франко. Я, кстати, крайне далек от того, чтобы мазать каудильо сплошной черной краской. Этот человек (как и Пиночет позже) спас, пусть и жесткими методами, свою страну от коммунистического ада. При этом во Второй мировой он отказался воевать на стороне Гитлера (хотя и позволил сформировать добровольческую «Синюю дивизию» - впрочем, в солдат, воевавших против большевиков и непричастных к террору против мирного населения, я тоже не брошу камень), и франкистская Испания спасла от нацистов многих еврейских беженцев. Но вот политика Франко по силовому подавлению (вплоть до расстрелов) национальных движений каталонцев и басков была не только отвратительной с моральной точки зрения, но и контрпродуктивной с прагматической (как, кстати говоря, чаще всего и бывает - что следует почаще вспоминать и нынешним любителям «Realpolitik»). И дальнейшие запоздалые компромиссы со стороны демократических правительств уже не могли исправить наломанных им дров.
Вообще в нежелании не только испанских, но и любых центральных властей отпускать желающий того регион можно выделить как иррациональную, так и рациональную составляющую. Первая - это в чистом виде имперство, атавизм столь же мерзкий и неприемлемый в цивилизованном мире, как рабство, государственная религия или половая дискриминация. Право силы, «держать и не пущать», расценивание жителей страны не как партнеров по общественному договору, а как собственности, которая, во-первых, бесправна, а во-вторых, чем ее больше, тем лучше (даже если реально она убыточна). Понты ради понтов. Рациональная составляющая привязана, напротив, к реальной экономике: та же Каталония - один из самых развитых регионов, 23% ВВП Испании (при 16% населения). Но и такой аргумент не может, разумеется, служить оправданием для удержания кого-либо силой. Тем более что государственная независимость ничуть не мешает сохранять взаимовыгодные экономические связи - а связи, выгодные лишь одной стороне, сохраняться не должны, как бы этой стороне того ни хотелось. Лучшее, что может сделать эта сторона - предлагать такие изменения отношений, чтобы желающие уйти сами пересмотрели свой выбор. А худшее - отказывать им в праве на этот выбор. У правительств Британии и, ранее, Канады хватило мудрости этот выбор уважать - и Шотландия и Квебек, соответственно, остались в их составе. Испания же Каталонию теперь уже наверняка потеряет. Судя по заявлениям мадридских властей уже после опроса, последний шанс сделать верные выводы ими упущен.
Но российские оккупанты пусть не радуются - аналогии между Испанией и Украиной неуместны. Как я уже не раз объяснял, в Крыму и на Донбассе нет движения за независимость, есть плохо маскируемая под таковое иностранная оккупация, а это совсем другое дело. От внешнего агрессора государство может и должно защищаться всеми средствами.
Тема же сепаратизма вскоре станет актуальной в самой России. Только пойдет все не по британскому и даже не по испанскому, а по югославскому сценарию. Но и итог этого сценария мы уже знаем.
