В Нью-Йорке в возрасте 87 лет скончался Джейкоб Бирнбаум, Яаков, как он предпочитал, чтобы его называли. Человек, первым среди американцев начавший в начале 60-х годов разворачивать в США кампанию за спасение советских евреев и освобождение их из советского рабства. 66 лет своей жизни отдал Яаков работе на благо еврейского народа.
Он начал в 1964 г. с обращения к студентам, считая, что молодежь более социально активна, менее косна, еще не обременена заботами о деньгах и быте, и скорее может взять на себя ответственность спасение своих собратьев в СССР.
Мне посчастливилось познакомиться с ним в 1973 г., когда, едва выехав в Израиль, по его приглашению я впервые приехала в Америку - разворачивать кампанию за спасение моих застрявших в глухом отказе родителей и сестры. Тогда движение за свободу выезда из СССР уже активно действовало по всей Америке, и Яаков, как хороший руководитель, мог уйти в тень, предоставив молодым действовать и выступать перед прессой. Самореклама никогда не была его целью - его наградой было сознание того, что дело сделано хорошо, и его подхватили другие. Поэтому многие и по сень день не знают имени создателя SSSJ - студенческой организации борьбы за советских евреев, зная больше тех, кого Яаков привлек к этой работе, заразив их идеей спасения своих собратьев из СССР.
Через месяц бывшие активисты и друзья созданной Бирнбаумом организации собирались отмечать ее 50-летие. Символично, что он ушел и накануне этого празднования, и накануне Песаха - величайшего еврейского праздника освобождения из рабства. Он был скромнейшим человеком, главной наградой которого было сознание выполненного долга.
Десять лет назад Йоси Клайн-Галеви, теперь уже немолодой известный журналист, 50 лет назад подростком примкнувший к созданной Бирнбаумом организации, рассказал о том, как это начиналось.
«Весной 1964 г. импозантный человек в возрасте далеко за тридцать, высокий, с вандейковской бородкой, в русского стиля меховой шапке, говоривший по-английски с сильным британским акцентом, появился в кампусе Университета Ешива в верхнем Манхеттене и начал стучаться в двери комнат студенческого общежития. На протяжении недель он ходил из одной комнаты в другую, призывая поддержать дело, о котором тогда еще мало кто слышал: спасение евреев Советского Союза. Человека этого звали Джейкоб Бирнбаум, он приехал в Нью-Йорк из Англии, из Манчестера с целью убедить американских евреев подняться против того, что он называл «духовным геноцидом» советского еврейства».
По его мнению, только евреи Америки обладали средствами и связями, способными оказать влияние на Советский Союз. Он утверждал, что советские власти небезразличны к мировому общественному мнению, что после смерти Сталина, опасаясь быстрого подъема Китая и отчаянно нуждаясь в современных технологиях и торговле для поддержки собственной экономики, они будут все больше обращаться к Западу за помощью. Это сделает возможным экономическое давление на Кремль и, при наличии достаточной решимости, американские евреи смогут добиться от СССР уступок для предотвращения культурного и религиозного уничтожения советского еврейства. «Необходимо только, чтобы евреи подняли вопль протеста - шрай гевалт», - утверждал Бирнбаум.
Поначалу его идея казалась совершенно абсурдной, нелепой, безнадежной - во всяком случае, взрослым американским евреям, за 20 лет до этого не посмевшим поднять свой голос для спасения евреев Европы от физического уничтожения в гитлеровских лагерях. И неудивительно, что вначале только молодежь откликнулась на его призыв. Но прошло всего несколько лет, и казавшаяся немыслимой, нереальной борьба за спасение советского еврейства стала центральной темой американской еврейской жизни, излечив американскую еврейскую общину от паралича, сплотив и превратив ее в политически активную силу, способную влиять на американскую политику.
Рабби Пини Даннер из Калифорнии, семья которого на протяжении нескольких поколений была связана с семьей Бирнбаум, пишет в связи с кончиной Яакова: «Он не был влиятельной фигурой в общине, не стоял на вершине гламурной организации, поддерживавшей хорошее дело. Он был активистом в среде людей, оказывая реальное влияние, меняя ситуацию на деле».
Р. Даннер отмечает символичность ухода Яакова Бинбаума в канун Песаха. Садясь за пасхальный седер, пишет он, мы говорим, как часть Агады, что «в каждом поколении каждый еврей должен видеть себя одним из тех, кто был спасен из Египта». Существует множество интерпретаций того, как понимать и как выполнять эту обязанность. Но Джейкоб Бирнбаум предложил едва ли не самое убедительное.
Студенческая организация борьбы за советское еврейство родилась из его абсолютной убежденности в том, что советскому еврейству нельзя позволить повторить судьбу евреев захваченной нацистами Европы. Он знал, о чем он говорил: ему посчастливилось спастись, потому что его родители вывезли семью из родного Гамбурга в Англию незадолго до начала Второй Мировой войны.
Обдумав все и придя к выводу, что нужно поднимать американское еврейство, он приехал в Нью-Йорк, поселился вблизи еврейского Университета Ешива и начал каждый вечер ходить в студенческое общежитие, разговаривать со студентами, объяснять им, убеждать их, заряжая их своей энергией и постепенно превращая их в будущих солдат своей «армии», в активистов будущей кампании, которой предстояло привлечь внимание всего мира к положению советских евреев и, прежде всего, внимание тех, кто стоял у власти.
Не будет преувеличением сказать, пишет Р. Даннер. что Бирнбаум в одиночку сумел силой протолкнуть проблему советского еврейства в повестку дня конгрессменов, сенаторов, дипломатов и даже президентов. Поднятый им лозунг «Отпусти народ мой!» стал знаменитым во всем мире боевым кличем борьбы за свободу советского еврейства. «Отпусти народ мой!» - сказал Моше Рабейну египетскому фараону. И те же слова обратил Бирнбаум к советским фараонам, потребовав от них отпустить евреев из СССР.
Снова возвращаясь к теме пасхальной Агады, Р.Даннер пишет: «Воспоминания об исходе из Египта, сказано нам, должны быть глубоко личными. Ритуальный пересказ текста, не проникающий в глубину души, не вдохновляющий человека на действия, откликающиеся на эпические события нашей древней истории, - это пустая трата времени и, по сути, нарушение нашего еврейского долга. Я представляю себе, что Джейкоб Бирнбаум, сидя за седером в 1964 г. и читая о древней еврейской победе в Египте, думал про себя: «Какой смысл праздновать освобождение евреев из Египта, если сегодня есть порабощенные евреи?» Ему было мало своей собственной свободы, он стремился освободить каждого еврея, в особенности тех, которые, как он знал, живут в страхе и которым советские власти не позволяют выехать на Запад или в Израиль».
Неслучайно первый общественный митинг, посвященный проблеме советского еврейства, который Бирнбаум организовал в Университете Колумбия, состоялся через две недели после Песаха 1964 г.
Яаков Бирнбаум был, безусловно, человеком героических пропорций. Но, напоминает Р. Даннер, важно помнить, что он был рядовым евреем, который поднялся до героических высот, вдохновившись глубоко проникшей в его сердце идеей пасхальной Агады: каждый еврей в каждом поколении будет обладать той же способностью, что и евреи Исхода, гордиться своим еврейством, и каждый будет иметь возможность жить в соответствии со своей религией, не опасаясь за свою жизнь и благополучие.
Это пример, который оставил нам Яаков Бирнбаум. Среди хоронивших его сегодня евреев Нью-Йорка было множество тех, кто выехал из СССР благодаря его убежденности и чувству долга. Для некоторых из них он стал другом и учителем, научив не бояться противодействия злых сил и брать на себя ответственность за тех, кому нужна помощь.
Да будет благословенна память о нем. Барух Даян Эмет.
