Олаф Шольц очень не хочет посылать Украине танки. Если отбросить слабые оправдания, в этом заключается суть политики Германии в отношении экспорта вооружений. Одно из последних оправданий Берлина сводится к тому, что он отправит свои танки Leopard 2 или одобрит их экспорт европейскими партнерами, такими как Польша, только в том случае, если США отправят свои собственные танки.
Новое оправдание прозвучало 20 января на саммите союзников Киева, которые собрались на базе американских ВВС в Рамштайне, на западе Германии. Борис Писториус, новый министр обороны Шольца, заявил журналистам, что решение об отправке танков Leopard еще не принято, но правительство начнет каталогизацию своих запасов. Если не втягиваться в размышления о том, почему правительству Германии понадобилось 11 месяцев полномасштабной войны в Европе, чтобы начать этим заниматься, можно прийти к простому объяснению: Берлин сознательно и намеренно тянет время.
Когда на днях Кристина Ламбрехт подала в отставку с поста министра обороны, во многих европейских столицах (и в Вашингтоне) послышались вздохи облегчения. Очевидно, что она не справлялась с этой ролью и даже особо серьезно к ней не относилась. Однако попытка списать все задержки Берлина в вопросе экспорта оружия Киеву лишь на одно неудачное назначение в кабинете министров не принесла бы ничего кроме разочарования. Нежелание Германии помочь Украине добиться дальнейших успехов в попытках отбить собственную территорию у России всегда было связано с чем-то большим.
Шольц не глуп. Как и Писториус. Как и Ламбрехт, если уж на то пошло. Канцлер Германии искренне верит, что поддержка Украины сверх необходимого дипломатического минимума была бы опасной провокацией для России. Окружающие его люди не столько беспокоятся о том, как Украине отбиться от армады Путина, сколько о том, как восстановить и стабилизировать отношения с Москвой после мирных переговоров. У этих порывов глубокие корни. Они опираются на все - от глубокой, романтической близости Германии к России до плохо запомнившегося рассказа об Ostpolitik, или восточной политике, которую канцлер Вилли Брандт проводил в 70-е годы (которая на самом деле сочетала дипломатическую разрядку по отношению к советскому блоку с твердой приверженностью обороноспособности Западной Германии). Канцелярию преследует и глубокий страх немцев перед ядерным оружием, который также уходит корнями в прошлое Германии времен холодной войны.
Однако подход Германии ошибочен по нескольким направлениям. Во-первых, она полностью игнорирует возможность, а точнее, вероятность того, что сдерживание наступления Украины может принести свои собственные опасности, что западная «сдержанность» тоже может привести к эскалации, что ободренный Путин, вероятно, окажется еще безрассуднее Путина посрамленного.
Это тупик даже с точки зрения узкого определения Берлином своих собственных интересов. Остальная Европа начинает действовать в обход Германии. 18 января Матеуш Моравецкий, премьер-министр Польши, заявил в радиоинтервью, что он может отправить танки без согласия Германии. «Согласие здесь имеет второстепенное значение, мы либо быстро получим это согласие, либо сами сделаем то, что нужно». Симпатия к этой точке зрения существует в большинстве стран Восточной и Северной Европы, и она будет расти, если, как сейчас кажется вероятным, правительство Шольца продолжит медлить. Но расклад - обход Германии, которая, похоже, просто не в состоянии идти в ногу с событиями, - на самом деле шире. 19 января Эммануэль Макрон, президент Франции, и Педро Санчес, премьер-министр Испании, подписали важный договор в Барселоне. Это событие стало явным признаком того, что Париж теряет терпение по поводу своего относительно бесплодного союза с Берлином и пытается его обойти.
Понимание этого еще не дошло до столицы Германии, где мысль о том, что остальная Европа, возможно, должна двигаться быстрее, чем громоздкий тевтонский гигант, слишком редко посещает влиятельные умы. В этом городе звучные заявления об «ответственности» и «уроках истории» часто воспринимаются точно так же, как и реальные действия. Косность Германии - это предательство и того, и другого, и она меняет геометрию европейской власти и сотрудничества. Отнюдь не будучи лидером Европы, она становится большой помехой в самом сердце Старого света.
