Антибиотики, вероятно, наиболее важное медицинское открытие 20-го века. Медики того времени вели хронику преобразования: сначала пациент задыхался от пневмонии или чах от туберкулеза, но спустя несколько дней вдруг выздоравливал. Научно-технический прогресс на практике был похож на волшебство.

К сожалению, наши магические силы ослабевают. Антибиотики встретились с сильным врагом, способным быстро приспосабливаться - бактериями. Чем чаще мы применяем каждый препарат, тем меньше его эффект. Это означает, что новые антибиотики должны течь непрерывным потоком. Но этого не происходит, отчасти потому, что рынок разработки этих жизненно важных препаратов не работает.

Вот как выглядит основной процесс разработки и получения прибыли от препарата в фармацевтической компании. Во-первых, вы тратите кучу денег на поиск формулы, которая пригодна для конкретной цели. Тогда вы подаете заявку на патент, регистрируетесь у FDA и регуляторов в других странах. Это позволяет начать тратить прорву денег на клинические испытания, которые покажут, действительно ли ваш новый препарат выполняет заданную задачу, не убивая и не калеча пациента. В какой-то момент в процессе клинических испытаний ваше терпение будет вознаграждено. Тогда вы закончите клинические испытания, и если препарат будет одобрен, вы можете начать его продавать. С этого момента и до истечения срока патента вы должны будете покрыть огромные суммы, потраченные на разработку этого препарата (плюс еще кое-что для акционеров и отдела исследований и разработок). После этого на рынок выйдет дженерик и снизит вашу прибыль почти до нуля. В целом, вам дается чуть более 10 лет на то, чтобы возместить все затраты на новый препарат. Например, Opdivo, фантастически дорогой новый препарат для лечения рака, который был одобрен в конце прошлого года, вероятно, выйдет на рынок как дженерик в 2027 году.

Понимаете, почему разработка антибиотиков – такая сложная проблема? Если компания придумывает новый и эффективный препарат от рака, онкологи начнут назначать его пациентам сразу же, как только получат разрешение от страховщиков. Если компания разработала новый результативный антибиотик, инфекционисты будут отказываться от него, используя старые дженерики, и прибегая к новому препарату только тогда, когда все остальное не подействовало. К тому времени, когда они будут готовы пользоваться им в более широком смысле, препарат будет лишен патента, и компания, которая его разработала, больше не получит от него дохода.

С точки зрения политики здравоохранения, это правильный подход, но как политика в области разработки лекарств, это просто катастрофа. Компании все меньше и меньше заинтересованы в создании новых антибиотиков, потому что на них сложно сделать деньги.

Комиссия, изучающая эту проблему по заказу британского правительства с 2014 года, только что выпустила свой третий доклад, приведя некоторые способы устранения барьеров, мешающих сектору.

1. Создание глобального фонда, который будет выплачивать фармацевтическим компаниям определенную сумму за разработку антибиотика, который отвечает указанным параметрам.
2. Учреждение глобального фонда для поддержки экспериментальных исследований новых препаратов.
3. Сокращение административных барьеров, которые повышают стоимость и время разработки лекарственного средства.

Все это отличные предложения. Вопрос в том, могут ли они преодолеть массивные политические и экономические барьеры?