Берни Сандерс не станет президентом. Но в своем поражении он совершил что-то необычное, возможно, что-то более важное, чем все, что он мог бы добиться за четыре года разочарований в Белом доме. Впервые с момента окончания Холодной войны американцы начали задавать вопросы по поводу капитализма. Вопросы о том, как он работает и кому приносит выгоду, действительно ли капитализм является незаменимым спутником демократии, как мы утверждали все последнее столетие, и о том, как эти два понятия взаимодействуют в реальном мире.
Берни Сандерс эти вопросы не придумывал – они вышли из целого ряда объективных условий и субъективных ощущений, в том числе резкого обострения экономического неравенства, почти полного паралича нашей политической системы и пробуждения целого поколения молодых американцев, закончивших десятки колледжей с огромными долгами. Но Сандерс послужил важным катализатором подобных сомнений и сопутствующих им изменений в мировоззрении. Он и его советники ощутили растущее недовольство, которое всех остальных застало врасплох.
После нескольких поколений снижения налогов, дерегуляции, приватизации и жесткой экономии, ставших кислородом, необходимым для питания демократии по всему миру, западный мир столкнулся со всплеском сомнения. На протяжении многих десятилетий все сохраняющиеся остатки сомнений в благости, естественности и блаженстве капитализма бесконечно высмеивали и отметали на обочину политического дискурса, что теперь кажется признанием слабости или нечистой совести. В Соединенных Штатах «социализм» стал ругательным словом, по-видимому, отравленным неудачами коммунизма Восточного блока. Очаги социалистической или марксистской мысли можно найти в научных кругах, припорошенные слоем пыли, но в область политики эти термины протаскивали только фанатики и чудаки.
В своем стремлении избежать подобных ассоциаций, Демократическая партия последние несколько десятилетий провела на коленях перед храмом больших денег – этот процесс значительно ускорился в эпоху мужа нынешней любимицы демпартии - и отказалась от любого проявления классовой политики или эгалитарной экономики. Бунт Сандерса открыл всем глаза на то, что многие предпочитали не замечать: Демократическая партия не представляет материальные интересы большинства людей, которые за нее голосуют. (Это, конечно, касается и Республиканской партии). Те, кто настаивает на том, что соратникам Сандерса пришло время поддержать Хиллари Клинтон во имя единства партии, не понимают весь смысл кампании 2016 года - возможно, намеренно.
Для большинства сторонников Сандерса Клинтон предпочтительнее Дональда Трампа или Теда Круза. Но утверждение, что им нужно оставить позади всю эту чепуху насчет «бесплатных благ» и вернуться к реальной политике – тактика сама по себе, прикрывающая конфликт, который продлится дольше, чем эта конкретная борьба за номинацию. Разница между Клинтон и Сандерсом не просто символична. Хиллари Клинтон выступает за капитализм, мощно и прямолинейно. Позиция Сандерса более парадоксальна, возможно, в силу необходимости. Он выступает против капитализма в гораздо большей степени, чем любой американский кандидат в президенты на нашей памяти.
Проблема, конечно же, заключается в том, что наша нынешняя система неэффективна. Берни Сандерс помог рождению первых слабых проблесков того, что марксисты назвали бы революционным сознанием. Куда это приведет, можно только догадываться, но точно можно сказать одно: взаимосвязанные неудачи капитализма и демократии – вот нынешние проблемы, которые Хиллари Клинтон никогда не решить.
