Раскрыть 
  Расширенный 
 

Виталий Портников: Демократия референдума и ее последствия

portnikov

После референдума в Великобритании политическая система целого континента выглядит парализованной и шокированной. Оказалось, что к решению жителей Соединенного Королевства покинуть Европейский Союз не были готовы ни европейцы, ни сами представители британской политической и финансовой элиты. Трещины пошли и по самому великому острову: Шотландия и Северная Ирландия проголосовали совсем иначе, чем Англия и Уэльс, так что на самом деле королевство оказалось «разъединенным».

Но дело даже не в самом этом референдуме, как таковом. Дело в том, что прямая демократия начинает заменять демократию представительную – со всеми далеко идущими последствиями такой замены. Популистские партии, которые занимают все больше места в политической жизни европейских стран, никак не могут добиться большинства в парламенте и власти – но они оказались способны использовать для усиления своего влияния инструментарий «прямой демократии». Потому что на референдуме избирателю приходится определяться не с выбором из огромного количества политических партий, программ и претендентов, а с выбором из «да» или «нет». И тут как раз – раздолье для популистских подходов.

Могут спросить, а что тут такого? Чем демократия прямого действия хуже представительной? Швейцарцы приходят к избирательным урнам по несколько раз в году – и на уровне кантонов, и на федеральном уровне. И всегда находят разумные ответы на вопросы, которые им задают политические деятели и активисты. Хуже жить в стране от этого не стало.

Но швейцарская референдумная культура – по сути, ровесница самой Швейцарии. Страна развивалась как конфедерация независимых сообществ, в которых решения принимались общими собраниями жителей. В некоторых кантонах традиция принимать решения на общем собрании всех жителей была исчерпана только в ХХ веке – в каком-нибудь Аппенцелле вам и сейчас покажут луг, на котором его жители собирались совсем недавно. Швейцария устроена таким образом, что федеральные структуры власти там скорее дополнение к кантональным, а представительная демократия – дополнение к референдумам. И все это еще и потому, что швейцарские кантоны изначально были коллективным восстанием крестьян и горожан против окружавшего их затерянный в горах мир монархического правления.

В остальной же Европе это монархическое правление прошло долгую дорогу изменений – от монархии, в которой король обеспечивал права подданных до конституционной монархии и представительной республики, от пропасти между «простыми людьми» и аристократией к нахождению механизма сосуществования – нередко через революции, бунты и войны. И оказалось, что представительная демократия, которая подразумевает представительство различных политических сил – и ответственность профессионалов – это наилучшая форма стабильности. И она прижилась не только в Европе, но и повсюду, где демократия признана наилучшей формой управления. При этом в каждой стране – своя система сдержек и противовесов, в зависимости от общественной структуры и государственного устройства. В Соединенных Штатах, например, президента избирают не прямым голосованием, а с помощью коллегии выборщиков. Это может привести к известным недоразумениям – как в случае с Алом Гором, добившимся большинства голосов населения, но не получившим большинства в этой коллегии. Но под сомнение не ставится до сих пор.

В разных странах – разный проходной барьер и на президентских, и на парламентских выборах. Поэтому в Германии, например, для формирования коалиции почти всегда хватает двух партий – а может быть даже однопартийное правление, а в Израиле коалиция куда более разношерстная и многопартийная. Но это еще и потому, что структура немецкого и израильского общества различаются именно уровнем пестроты и  интересов. И в результате оказывается, что граждане могут доверять своим парламентариям, потому что ощущают, что они представляют именно их интересы.

И вот появляется его величество Референдум – голос народа. Вроде бы ничего особенного. Но на поверку оказывается, что гражданин подменяет собой профессионала в парламенте, за которого он же и голосовал. Или все-таки не он?

Конечно, необходимо получить соответствующие социологические выкладки, но на поверку может оказаться, что на парламентские и президентские выборы ходят одни люди, а на референдумы – другие. Или – и другие. Потому что в послевоенные десятилетия западная демократия функционирует таким образом, что на выборы ходят люди, которые ощущают себя приверженцами той или иной партийной платформы. Если в Великобритании гражданин не ощущает себя консерватором, лейбористом или либералом, то за кого он пойдет голосовать? Но на референдум такой человек может и пойти – например, потому, что он считает, что его стране не место в ЕС. Между прочим, там, где граждане голосуют не за платформы, а за обещания, результаты их голосования на референдумах не отличаются от голосования на парламентских выборах. Вспомним, как это было в Греции. Партия СИРИЗА победила на парламентских выборах,  обещая не соглашаться с европейскими условиями помощи, а затем граждане на референдуме подтвердили эту позицию правительства. Что, в принципе, никакого значения не имело – условия все равно были приняты. И в этом еще одно отличие результатов референдумах в странах с развитой политической культурой от референдумов в странах, которыми правят популисты. Греческий премьер-министр Ципрас сам провел референдум – сам же от него и отмахнулся. А для британского премьера Кэмерона проигранный референдум означал конец политической карьеры.

Еще одна важная особенность референдумов, которые инициируют популисты в Европе – так это то, что они стараются бить как раз по европейскому единству. Европейский Союз – это ответ на столетия войн, которыми жил континент. На годы разрушений, бомбежек, смертей и увечий. На узаконенное насилие и межнациональную ненависть. На Холокост, в конце концов. Еще 70 лет назад сегодняшняя благополучная Европа была континентом руин, беженцев, концлагерей, бездомных детей, смертей и эпидемий. То, что за столь короткое время удалось добиться единства – это удивительно и понятно, что главная цель популистов – это единство взорвать любым путем. Потому что на объединенном континенте не может появиться ни Гитлер, ни Муссолини. А многим очень хочется вновь сыграть в рулетку.

Но когда референдум касается многосторонних соглашений – он затрагивает уже не одну страну, а всех сразу. И в этом безумие сегодняшнего политического момента. Швейцарская демократия потому и эффективна, что жители этой страны хотят отвечать сами за себя и не вступают ни в какие политические и экономические союзы – даже в ООН Швейцария пришла совсем недавно и тоже после референдума. Но если ты берешь на себя общую ответственность – то вопрос отказа от нее – это вопрос профессиональной, а не массовой оценки. И тут происходит подмена понятий. Потому что только профессионалы могут просчитать все риски, которые возникнут в случае отказа от многосторонних обязательств.

Триумф прямой демократии – это попытка профессиональных политиков играть на поле популистов в условиях, когда такая игра недопустима. Премьер-министр Нидерландов Марк Рютте после референдума об ассоциации ЕС и Украины признал, что вынесение международного многостороннего соглашения на голосование – не самая лучшая идея. Парламент Нидерландов, приняв популистский закон о референдумах, загнал себя в тупик, из которого вряд ли выберется до следующих выборов. Но ассоциация с Украиной – хотя бы не повод для краха политической элиты в целом. А вот в случае с Великобританией мы наблюдаем именно такой крах – и он только усилится после того, как начнется «настоящий» выход из ЕС и связанный с ним кризис.

Референдумная демократия никуда не денется – как никуда не денуся популисты и их партии. Но уже вскоре нивелируется сама ценность прямой демократии – в недалеком будущем результаты таких референдумов станут просто игнорировать, если их результаты не будут отвечать настроениям в представительных структурах.

 
 
 

Похожие новости


Газета «7 Дней» выходит в Чикаго с 1995 года. Русские в Америке, мнение американцев о России, взгляд на Россию из-за рубежа — основные темы издания. Старейшее русскоязычное СМИ в Чикаго. «7 Дней» это политические обзоры, колонки аналитиков и удобный сервис для тех, кто ищет работу в Чикаго или заработки в США. Американцы о России по-русски!

Подписка на рассылку

Получать новости на почту