История одной семьи «безродных космополитов»

11 мая исполняется 100 лет со дня рождения талантливого киевского архитектора Виктора Борисовича Беренштейна. 11 мая было и днем рождения моей покойной сестры Вики. И дата, и имя - неслучайны.

Виктор был старшим, единственным и нежно любимым братом моей мамы. По военной специальности он был сапером и погиб ​ровно через три месяц​а после начала войны - 22 сентября 1941 г. Ему было всего 27 лет.

С детства я знала о нем так, как если бы он продолжал жить: бабушка сумела создать в семье «культ» памяти Витюши - иначе его у нас дома не называли. На протяжении всех детских лет, приезжая к бабушке и дедушке, я видела на стене в столовой Витюшины фотографии - в гражданском костюме и в военной форме, в пилотке, с командирским ромбом в петлице и с притороченным к поясному ремню кортиком.  Рядом висела фотография построенного им кинотеатра «Днепр», изумительной красоты здания с мозаичным павлином на фронтоне​, стоявшего на холме в районе ставшей теперь знаменитой улицы Грушевского. Витюша построил его в 23 года, когда он был на третьем курсе, победив на Всеукраинском конкурсе архитектурных проектов.

Жаль сознавать, что этого прекрасного здания больше нет - в  2003 году Киевская Рада приняла решение снести его и на этом месте построить здание Государственного кукольного театра. Правда, при сносе здания местные энтузиасты сумели сохранить мозаику и колонны вокруг нее, а создатель нового архитектурного проекта включил в него эти спасенные от уничтожения элементы. ​ ​

Передо мной на столе лежит каким-то чудом сохранившаяся полуистлевшая, прорванная ​на ​сгибе страничка из киевской газеты «Пролетарские кадры» на украинском языке. Кем-то от руки подписана дата - 7 листопада (ноября) 1937 г. и номер не то страницы, не то выпуска: 20-21 (117-118).

Вся страница посвящена молодым киевским архитекторам. Центральная статья озаглавлена «Новый отряд отечественных архитекторов», в ней рассказывается о трех дипломантах архитектурного факультета, защитивших свои дипломные проекты на «отлично» и получивших дипломы 1-й степени. Это Виктор Беренштейн, Борис Сигал и Семен Энгельман. Вот что написано о Витюше: «Комсомолец Виктор Беренштейн, студент с 95 процентами отличных оценок, досрочно завершил дипломный проект большого комплекса Академии наук УССР.

Беренштейн автор нескольких осуществленных проектов ​(три слова на сгибе затерты и не читаются)​, например, кинотеатр в парке Дворца пионеров в Киеве, а также соавтор ряда объектов. Все это он сочетал с отличной учебой в институте».

​Беренштейн, Сигал, Энгельман - украинские архитекторы! ​ Еще совсем недавно, незадолго до Майдана, в Киеве собирались начать сбор данных о евреях, которые внесли особый вклад в развитие культуры Украины. Теперь украинцам стало, очевидно, не до этого...​

***

О том, что Витюша погиб, стало известно не сразу. Вначале перестали приходить письма, а осенью пришло извещение о том, что он пропал без вести. Как стало известно уже после войны, ​22 сентября  1941 г. ​все Витюшино подразделение подорвалось на минном поле. Последнее письмо, которое дошло до его жены Зои, датировано 23 июля. В нем Витюша писал, что ему предложили перейти в штаб, но он отказался, объяснив: «Я пою, и все идут за мной». Это письмо обнаружила среди оставшихся после Зоиной смерти бумаг моя кузина, единственная дочь Витюши и Зои Алина, которой удалось выяснить в Киеве судьбу ​снесенного кинотеатра «Днепр» и сфотографировать построенное на его месте здание Кукольного театра.

«Прямо от театра начинается спуск на ул.Грушевского.  Сразу налево - вход на стадион Динамо.  Поражает чистота, покой и еще не тронутые булыжники Евромайдана.  Внутри театра - сказочный рай для детей​», пишет моя кузина​.

А совсем недавно Алина написала: ​

​«Я нашла маленькую фотографию с фронта.

Папа в пилотке.  Такая же увеличенная висела 

​(у бабушки) ​в столовой. На обороте надпись:

Моей родной Юноньке к 5-ой годовщине свадьбы.

Привет с поля боя.

Желаю победы и счастья.

21.9.41.             Витя​»

Теперь мы знаем, что это было написано ​накануне гибели.

Незнание прошлого и будущего - это величайшее благо, подаренное нам Небом, гласит эзотерическая поговорка.​

​Бабушке и дедушке​ - Марии Яковлевне и Борису Моисеевичу Беренштейнам -​ было к началу войны по 53 года. Оба были врачами и мобилизовались в армию добровольцами в первые дни войны. Получив сообщение, что ​Витюша пропал без вести, они ​еще надеялись, что он ранен, может быть, потерял память, лежит где-то во фронтовом госпитале, и они сумеют его найти... ​Найти сына им не было суждено, но, скорее всего, уход на фронт спас их от гибели в Бабьем Яру.​

Моя мама успела к началу войны окончить первый курс мединститута, а папа - третий. Они встречались уже почти год​: папа сразу заметил яркую еврейскую красавицу среди первокурсниц, появившихся в анатомичке, где он подрабатывал, создавая анатомические экспонаты​. На третий день войны,​ когда стало известно, что их институт эвакуирую​​т, они поженились, чтобы не потерять друг друга в суматохе эвакуации. Как гласит семейная легенда, мама стояла на широком подоконнике их квартиры в «Доме врача» на Большой Житомирской 17 и заклеивала окна крест-накрест полосками бумаги - Киев уже бомбили, и считалось, что бумажные полоски могут сохранить стекла при бомбежке. Папа вошел в комнату и сказал: «Слезай, пошли».  «Куда?» - спросила мама с подоконника. «Жениться», - сказал папа. Мама обмыла руки от клея в ведре с водой, спрыгнула вниз, и они побежали в ЗАГС. Не знаю, в точности ли сохранила легенда все детали, но годовщина свадьбы родителей была 25 июня. Об этом же свидетельствует и истлевший документ киевского ЗАГСа.

Мединститут эвакуировали в Челябинск. ​По дороге они каким-то образом попали в Астрахань, какое-то время рыли там противотанковые окопы, потом были зачислены в Астраханский мединститут, и уже с ним приехали в Челябинск. Там четвертый курс выпустили в ускоренном порядке, вручив молодым врачам дипломы вместе с офицерскими званиями, и отправили на фронт, где врачей катастрофически не хватало.​ В копии папиного диплома я нашла дату выпуска - 15 августа, и то, что диплом ему выдал Астраханский мединститут.​

Мама планировала, когда папу отправят на фронт, мобилизоваться в армию медсестрой и тоже пойти на фронт - ведь к тому времени у нее за плечами было уже два ​курса мединститута. Но она не успела - оказалось, что она беременна.

​В октябре 1942 г., когда она об этом узнала, уже было известно, что Витя погиб. И тогда мама решила - за восемь месяцев до родов! - что будет рожать в день рождения брата и назовет ребенка в его честь - Виктором. Она действительно родила 11 мая, но родила девочку, которую назвала почти так, как планировала - Виктория. Как она сумела, с больным сердцем, сама погибая от голода, выкормить ​родившуюся с тяжелой асфиксией​ дочку​ и спасти ее от гибели, можно понять, лишь зная железный характер моей мамы. Для нее это было ее участием в войне: она чувствовала себя виноватой в том, что единственная из всей семьи не на фронте.

​Когда в начале ноября 1943 г. Киев освободили​ от немцев​​, она с полугодовалой Викой, зимой, отправилась через полстраны​ ​в родной город. Этот путь занял не один месяц, но к весне 1944 г. она вернулась - первой из семьи - в их уцелевшую, хотя и  полностью разграбленную и опустошенную квартиру.​

Дедушка и папа прошли с фронтовыми госпиталями всю войну, до Германии.​ Бабушку в начале 1945 года привезли с фронта в Киев с раком желудка.​ Ее прооперировали, вырезав две трети желудка, и мама выходила ее. Бабушка прожила после этого еще без малого тридцать лет, будучи специалистом в редкой области медицины - она принимала трудные роды и выхаживала младенцев,  родившихся «нежильцами». Она умерла в 1972 г., накануне нашей подачи заявления на выезд в Израиль и, уже в предсмертном бреду все повторяла: «Израиль за мной едет»... Она уже не узнала о трагической смерти дедушки полгода спустя, как и о страшной гибели мамы и Вики после восьми отказных лет в Новосибирске.  Страна «отблагодарила» семью «безродных космополитов», посмевших потребовать разрешения на выезд.