Вынужденная отставка Клодин Гей, которая родилась в 1970 году в семье зажиточных эмигрантов с Гаити и была президентом Гарварда всего 5 месяцев, впервые заставила многих американцев задуматься о том, что происходит в последние годы в их высшей школе.
Как писала на минувшей неделе Хезер Макдональд на незаменимом сайте "Сити джорнэл", после погрома, учиненного головорезами ХАМАС 7 октября, университеты США сделались предметом беспрецедентного общественного внимания. Выпускники элитных вузов обвинили свои альма матер в попустительстве по отношению к антисемитским выходкам своих профессоров и питомцев и поначалу потребовали, чтобы евреев тоже зачислили в реестр "маргинализированных" групп, которые пользуются защитой бюрократии, надзирающей за соблюдением нынешней политической ортодоксии, известной как DЕI (diversity, equity, inclusion). О том, что это за зверь, чуть ниже.
По словам Макдональд, до этих людей, которые в массе своей очень богаты и влиятельны, скоро дошло, что DEI - это не решение проблемы антисемитизма, а часть этой проблемы. Огромный бюрократический аппарат DEI насаждает прогрессивное мировоззрение, согласно которому Запад (в данном случае воплощаемый Израилем) неисправимо склонен к расизму, колониализму и угнетению.
Поначалу взбунтовавшиеся выпускники элитных ликбезов требовали, чтобы к программе "антиненавистнического воспитания" DEI было добавлено и "анти-антисемитское воспитание", но скоро поняли, что сама идея DEI в корне порочна, и потребовали его полной ликвидации.
Отставку Гей комментируют сообразно своим политическим пристрастиям: левые говорят, что ее вытолкнули консерваторы, расисты и сексисты, то есть женоненавистники, а правые назвали ее в одной статье "обер-надсмотрщицей за соблюдением в Гарварде политической ортодоксии".
Что имелось в виду под "политической ортодоксией", объяснил в соцсети Х именитый выпускник Гарварда, миллиардер Билл Экман, прежде жертвовавший своей альма матер миллионы долларов, но осенью зарекшийся давать ей деньги, пока она от этой ортодоксии не откажется.
Крупный филантроп и сторонник Демпартии, Экман был ошеломлен вспышкой атисемитизма в элитных американских вузах и ошарашен тем, что на следующий день после побоища, устроенного боевиками ХАМАС в Израиле, 34 студенческих организации Гарварда публично поддержали не Израиль, а эту террористическую группировку.
Экман закончил гарвардскую школу бизнеса в 1992 году и не имел понятия, что представляет собой на деле движение DEI, завладевшее в последние годы умами американских профессоров, студентов и вообще изрядной части здешних элит. DEI переводится на русский как "многообразие, равенство и инклюзивность", но значение этих терминов нужно объяснять нормальным людям отдельно, потому что оно специфическое.
"Равенство" в данном контексте обозначается не термином equality, a термином equity, потому что речь идет не о равенстве вообще, а о равенстве результатов. Которое само собой рождается редко и должно быть навязано.
Скажем, если студент А двоечник, а студент Б - отличник, то это не потому, что А - лентяй, а Б - труженик, а, возможно, потому, что А является жертвой дискриминации. Чтобы их уравнять, нужно или завышать оценки А, или занижать их Б.
Или если какую-то группу населения больше сажают в тюрьму, то это не потому, что она совершает больше преступлений, а потому, что полиция ее дискриминирует. И в таком духе.
"Многообразие" (diversity) значит не множество разных убеждений и вкусов. Они как раз должны быть у всех одинаковые (то есть передовые, прогрессивные, левацкие).
Под "многообразием" в наши дни подразумевается не обилие разных мнений, а более широкая представленность расовых или этнических меньшинств среди учащихся, сотрудников, военнослужащих, оркестрантов и т.д.
Я читал, что года три назад на бродвейских премьерах давали пьесы одних только чернокожих драматургов.
На самом низком месте в пирамиде многообразия стоят белые, евреи и азиаты. Последние судили Гарвард за дискриминацию и выиграли. Говорят, это ничего не изменило.
Весь этот маразм уже несколько лет существует в высшей школе Америки, но поколение филантропа Экмана этой благодати еще не застало, как и ваш покорный слуга, учившийся и преподававший в американских вузах еще в 70-х - начале 80-х. При мне большинство профессоров и студентов были либералами, но с ними еще можно было спорить. Хотя ростки маразма уже пробивались наружу.
Помнится, в конце 70-х я переводил на русский книгу "Россия при старом режиме" одного из своих кумиров, консервативного гарвардского профессора Ричарда Пайпса, который стал впоследствии советником Рейгана по Союзу. На одной конференции славистов ко мне подошла ученая либералка, которая попросила меня нарочно перевести его книгу неправильно, чтобы Пайпсу нагадить.
Как пишет филантроп Эхман в Х, он узнал, что, согласно DEI, все люди делятся на угнетателей и угнетенных, и что белые, евреи и азиаты относятся к первым.
Экман и другие прозревшие толстосумы начали отказывать своим альма матер в денежном довольствии, и здешние циники считают, что это было главной причиной того, что руководству Гарварда пришлось через не хочу стыдливо указать Клодин Гей на дверь.
Но ей оставили профессорскую должность и зарплату чуть не в 900 тысяч долларов в год. Она преподает политологию и "афроамериканистику". До назначения презденткой Гарварда Гей была деканом его самого большого факультета и, по словам критиков, гнобила профессоров, которые высказывали крамольные мысли. Например, утверждали, что полов всего два. Надо же такое придумать.
После ее смещения "Нью-Йорк таймс" услужливо напечатала колонку Гей, которая, естественно, отнесла свои неприятности на счет расизма и сексизма. По ее словам, она пала жертвой нервозности, которую испытывают иные американцы по поводу "поколенческих и демографических сдвигов, происходящих в высшей школе Америки: чернокожую женщину, видите ли, назначили руководить легендарным учреждением... Некоторые де решили, что дочери гаитянских иммигрантов есть что предложить старейшему университету страны".
Отчасти Гей погубила не только приверженность модной сейчас в образованных кругах идеологии, но и обвинения в плагиате, множившиеся на глазах. Я прочел статью об этих обвинениях, напечатанную в решительно левацкой "Вашингтон пост". Как и почти все крупные газеты Америки, она всегда была либеральной, пока, как и большинство из них, не сделалась левацкой. Это две большие разницы.
"Вашингтон пост", как и большинство центровых изданий, плагиата Гей уже полностью не отрицала, но характеризовала ее заимствования у других авторов как незначительные ("minor") и цитировала ученых, у которых Гей своровала предложения или целые абзацы и которые говорят, что это их не покоробило.
К чести своей "Вашингтон пост" опубликовала под этой статьей и комментарии, авторы которых отзывались о нашей героине весьма критически. Одна читательница, например, отметила, что в колонке Гей в "Нью-Йорк таймс" упоминалось ее происхождение якобы из низов. "Клодин Гей не является символом угнетенных меньшинств, - возмущается читательница. - Она также не является нищей "дочерью гаитянских имигрантов". Она как раз дитя привилегий и иллюстрация заскоков, которые в конечном итоге порождаются этими привилегиями".
"Клодин Гей происходит из семьи, которая владеет гаитянской цементной империей, - продолжает автор. - Как член богатой и элитной семьи, она была отправлена в академию "Филлипс Экзетер", один из самых престижных и возмутительно дорогих интернатов в Америке. И как питомницу "Экзетера" ее, как водится, послали на учение в столь же элитные Принстон, Стэнфорд и Гарвард. В чем, собственно, и заключается смысл внесения столь неимоверной платы за обучение в школах типа "Экзетера".
По словам автора этого комментария, от скудных научных достижений Гей и ее "очевидных академических проступков" (то есть плагиата) отмахивались и всё ей регулярно прощали именно благодаря ее привилегированному происхождению, и именно потому, что она является "членом инклюзивной камарильи, которая населяет Плющевую Лигу", то есть верхушку элитных вузов Америки.
Другой комментатор статьи "Вашингтон пост" высказался по поводу научных достижений д-ра Гей, которая не выпустила за свою 26-летнюю карьеру ни единой книги (хотя отредактировала одну вместо с тремя коллегами) и напечатала 11 статей, причем 7 из них с соавторами. "И этот анемичный послужной список был достаточен для того, чтобы стать президентом Гарварда?", - спрашивает он.
Как известно, в смещении Гей сыграло большую роль и давление со стороны республиканской фракции конгресса, в котором 5 декабря состоялись нашумевшие слушания с участием президентов трех из самых элитных вузов Америки, в том числе Клодин Гей. Ни одна из них не смогла прямо ответить на вопрос, являются ли призывы активистов к геноциду израильтян нарушением правил их вузов.
Президентки ссылались на свободу слова и сказали, что все зависит от контекста. Это вызвало недовольство республиканцев и других критиков и призывы урезать государственную помощь высшей школе, которая вообще-то богата, но слишком много денег не бывает.
Насколько популярна эта идеология среди американцев в целом? Согласно опросам, подавляюшее большинство из тех, кто о ней вообще знает, от нее не далеко в восторге. За пределами образованных кругов спрос на нее пока небольшой. Как говаривал Джордж Оруэлл, "чтобы верить в подобные вещи, нужно принадлежать к интеллигенции. Ни один простой человек не может быть таким дураком".
Но эта идеология царит сейчас в академических кругах США, в корпорациях, Голливуде, СМИ и изящных искусствах.
О смещении Гей, в защиту который выступили 700 гарвардских профессоров, скорбят не только леваки и расовые демагоги типа презренного Эла Шарптона, но и ряд консервативных публицистов, например, Джон Тэмни.
Он начинает со старой максимы, что когда ты видишь, как твой противник вешается, тебе не стоит ему мешать. Тэмни вспомнил ее, когда читал гордую статью плодовитого борца с политкорректностью Кристофера Руфо, озаглавленную "Как мы нажали на Гарвард с тем, чтобы выдавить Клодин Гей".
Я читал эту статью без удовольствия, поскольку Руфо откровенно хвастается в ней успехом консерваторов в кампании против Гей и раскладывает по полочкам механику их попыток ее свалить. Я думаю, что эта похвальба вписывается в ее жалобы на то, что она невинная жертва происков правых, и показывает, что консерваторы не чураются тех же методов, что левые борцы за политкорректность.
По словам Тэмни, оставаясь на своем высоком посту, Гей служила бы живым экспонатом всего того, что не импонирует нормальным людям в элитных американских вузах. "Если вы говорите, что Гарвард "прогнил", - пишет он, - разве не умнее будет отойти в сторонку и не мешать сеятелям гнили ее рекламировать?".
"Как один из правых, - продолжает он, - я хочу, чтобы левые выставляли себя на посмешище с максимально высокого насеста", А в Америке, понятное дело, мало насестов выше гарвардского.
Как и многие консерваторы, Тэмни не очень верит, что избавление от Гей сильно изменит что-то в Гарварде, если вообще что-то. Он напоминает, что блистательный полемист Уильям Бакли напечатал еще в 1951 году филиппику против университетской левизны под названием "Бог и человек в Йейле" и заметил десять лет спустя, что предпочел бы, чтобы им управляли первые 2 тысячи фамилий в бостонском телефонном справочнике, нежели профессорско-преподавательский состав Гарварда и Масачусетского Технологического Института.
У меня где-то завалялась вышедшая в 1978 году книжка "Гарвард ненавидит Америку" будущего конгрессмена-республиканца Джона Лебутилье. Консерваторы, иными словами, критикуют наши вузы за левый уклон несколько десятилетий, а воз и ныне там.
